ПРАГА - 68
Jan. 8th, 2011 02:30 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
carabaasПо материалам газеты «Людовы новины»
О неизвестных подробностях «братской» помощи стран СЭВ Чехословакии рассказывает сержант Болгарской армии Валентин Стойчев
На настойчивый и многократно задаваемый журналисткой вопрос: «Кто же был виновником чехословацкого августа 1968 года?», генерал Добри Джуров ответил по-солдатски кратко: «Время», — и исчез из кадра.
Наверное, генерал имеет свои основания для использования метафоричного обобщения, но его ответ заставил меня усомниться в его желании... чтобы общественность узнала правду. Так, 22 года назад я не мог поверить в официально распространенную версию насчет того, что группа из ЦК Чехословацкой коммунистической партии отправила прошение странам-участницам Варшавского Договора о незамедлительной помощи. Тогда мне было 19 лет, и я вместе с сотнями моих сверстников, проходивших военную службу, оказался непосредственным свидетелем того, как намного раньше случившегося огромная военная машина была пущена в ход, и с большой скоростью. Это может быть доказано, и, полагаю, представить доказательства — долг всякого, кто не по свой воле, а «благодаря» воинской клятве был вовлечен в военный водоворот 21 августа 1968 года.
В газете «Московские новости» было опубликовано интервью с профессором Войтехом Менцлом, руководителем чехословацкой правительственной комиссии, анализирующей события 1967-1980 гг., которое показывает, что до сего момента не опубликовано письмо к союзным государствам. Менцл предполагает, что, если таковое действительно существует, вероятнее всего, оно было вручено Брежневу 3 августа 1968 года во время встречи руководителей социалистических стран в Братиславе.
На самом деле части Болгарской народной армии намного раньше этой даты уже были дислоцированы на советско-чехословацкой границе и вместе с другими союзными армиями ожидали приказа.
Восстановлю хронологию событий с большой точностью, но не только потому, что все пережитое врезалось в мою память. Я сохранил один небольшой блокнот, что-то вроде военного дневника, в котором — когда несколькими фразами, а когда и буквально двумя — тремя словами — я описывал самые впечатляющие вещи, происходившие в течение дня.
21 ИЮЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ.
В 03.15 в подразделении сигнал тревоги. Выходим неохотно, наши действия автоматические, почти рефлективные из-за многократных тренировок. Ругаем устроителя тревоги, сонно ожидаем прихода проверяющих и команды «отбой». Вместо проверяющих появляются бронетранспортеры. Настроение
портится окончательно: воскресенье уйдет на их чистку.
Отправляемся в неизвестном направлении. В темноте кто-то шутит, что, мол, неприлично в такой манере беспокоить отпускников и что, наверное, это последняя тревога перед отправлением домой. Через 40-50 минут машины останавливаются. Светает. Вокруг шумит лес.
Нас строят по ротам. Откуда-то появляются офицеры довольно высоких чинов. По «беспроволочному» солдатскому телефону пробегает шепоток: «Из министерства». Начинают проверять снаряжение, обмундирование, причем очень внимательно, и каждого отдельно. Оказывается, очень многое не так, как нужно. Нам предлагают вернуться в часть и привести себя в порядок. Пешком. Расстояние около 20 км. Ротный вне себя. Его ждет такая же участь. Для собственного успокоения он дает команды «газы» и «бегом». Это хорошо знакомо: большая часть армейского «обучения» именно в этом и заключалась. Бывали такие денечки, когда противогазы снимались лишь в столовой.
После обеда экипированные по всем правилам устава выходим через ворота части. Никто и не подозревает, что мы уже участники одной из величайших военных операций в послевоенной Европе. До 21 августа остается 31 день.
22 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК.
После небольшого перехода раскидываем лагерь неподалеку от села Лазарево. Приказано построить полевые столовые. Значит, предполагается не такая уж кратковременная остановка. Ничего не слышно. Это нас озадачивает.
23 ИЮЛЯ, ВТОРНИК.
Лагерь почти закончен. Сразу после обеда прибывают грузовые машины, из которых разгружаем совершенно новые летние униформы. Приказывают переодеться и даже не разрешают подбирать и мерить. Все х/б сменено, и на нас новое. Подошла очередь брезентов на грузовиках и чехлов остальной боевой техники. Нет никаких сомнений, что нас готовят, дабы где-то показать. Все те, кто должен пойти в отпуск, недовольны, что их не отправляют домой, а переодевают в новые униформы. К вечеру подоспел приказ свернуть лагерь. Трогаемся ночью. Направление — восток.
24 ИЮЛЯ, СРЕДА.
Машины останавливаются перед рассветом. Нам дают отдых. Однако еще слишком темно для того, чтобы ориентироваться. Утро преподносит сюрприз — перед нами море. Быстро определяем, что мы южнее Бургаса. Ведем себя как маленькие дети из самого глухого захолустья, встречаем и провожаем каждую машину, летящую по новому шоссе к Созополу.
Каждый момент ожидаем, что офицеры наконец-то сообщат нам, в каких учениях мы участвуем, но те молчат: либо сами в неведении, либо сознательно скрывают.
Вечером в заливе появляются военные корабли. Большинство из них под красным флагом.
26 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА.
Намного раньше обычного мы на ногах. В бухте опять военные корабли. Нас отправляют к другому причалу. Корабль, на который грузимся, десантный, и на его борту находятся четыре боевые машины. Погрузка и закрепление техники занимают минуты. Нас отводят на верхние палубы. Попадаем в компанию советских моряков. Завязываются быстрые непринужденные знакомства. Братишки. Меняемся с ними сигаретами. Через некоторое время выходим в открытое море, плывем на север.
Со слов моряков понимаем, что их корабль — часть флота, который возвращается из Средиземного моря. Выполняли боевые задачи, связанные с ближневосточным кризисом. Большинство наших хозяев служат уже больше четырех лет. Не знают, куда плывем. Не знают, когда вернемся на нашу базу и когда они демобилизуются, несмотря на то что срок службы давно уже истек. Это для нас звучит неутешительно.
Через несколько часов нам сообщают, что мы находимся в территориальных водах Румынии. Продолжаем плыть на север. Все расстроены. Прости-прощай, долгожданный отпуск...
27 ИЮЛЯ, СУББОТА.
К обеду начали приближаться к суше. Готовимся к десанту. Вокруг не видно никаких сел и построек. Время 12.30. Выгружаемся очень быстро. Некоторые старые танки, в двигатели которых попадает вода, замирают. Вытаскивают их мгновенно. На берегу поджидают «ремонтные мастерские» и за. считанные минуты двигатели меняют на новые.
Регулировщики в униформе Советской Армии направляют нас на одну и ту же асфальтированную дорогу. Вскоре догоняем наших приятелей, которые тронулись часом раньше.
Появляются младшие советские офицеры, говорят об интернациональной дружбе и раздают газеты «Правда» и «Известия». Первые газеты за несколько недель. Читаем очень внимательно, с надеждой, что, может быть, удастся разгадать, куда держим путь. Находим лишь небольшую заметку о проходящих военных учениях в западной части Союза.
28 ИЮЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ.
Едем на запад. Целый день проходит в пути. Останавливаемся вне вокзалов. Нам раздают воду и еду. Все еще не говорят, куда едем. Кто-то уныло напоминает, что сегодня в Софии открывается Всемирный фестиваль молодежи и студентов.
29 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК.
Едем вторые сутки. По нашим расчетам проехали, уже около 1200 км.
Останавливаемся где-то в лесу. Машины и другую технику оставляем на просеках, и в любой момент все это может прийти в движение. Узнаем, что в нескольких километрах от Чопа, т.е. там, где соприкасаются границы Венгрии, Чехословакии и СССР.
Следуют довольно необычные приказы, «предлагающие» не отлучаться от бронетранспортеров более чем на 15-20 м, немного позже нам «советуют» распечатать все боеприпасы и привести в полную боевую готовность личное оружие. С этого момента и в течение 87 суток «калашников» постоянно находился в положении-наперевес и не выпускался из рук.
Коротко и сухо нам объясняют, что в силу важных договоров и во имя исполнения интернационального долга, возможно, придется проводить военные действия в ЧССР, где поднимается контрреволюция. Прикидываемся «шлангами» и наивным тоном спрашиваем, что будет с теми, кто откажется стрелять. Ответ однозначный: с такими будут поступать, как поступали всегда по военным законам — расстреливать.
1 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ.
Командиры заботятся о том, чтобы мы как можно меньше бездействовали. Начинаются полевые занятия с утра до вечера, как это было в Болгарии. Появляются, однако, и некоторые новшества: отработка боевых действий в населенных местах.
До 21 августа остается 19 дней.
4 АВГУСТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ:
По радио звучат комментарии по поводу встречи в Братиславе и обращения Л.Свободы. В братиславской встрече с болгарской стороны участвовали Тодор Живков, Станко Тодоров и Пенчо Кубадински. Меняем станцию за станцией и мучаемся желанием расшифровать сообщения и комментарии, понять, чем все это закончится и когда же мы вернемся на родину.
8 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ.
Сегодняшние занятия ведет советский капитан. Засекает секундомером скорость, с которой мы занимаем боевую позицию. Без усилий выполняем русские нормы.
Во время отдыха разговариваем. Все вертится вокруг положения в Чехословакии. Советский офицер весьма категоричен: если будет необходимо, то по всей чехословацкой территории борт о борт поставят танки, но никогда не позволят империалистической контрреволюции продолжиться.
16 АВГУСТА, ПЯТНИЦА.
Вечером нас собирают у палатки батальонного командира. Проводят «вечер дружбы». Это происходит на расстоянии двух просек от нашего бронетранспортера.
Оказывается, у нас в гостях ветераны событий 1956 года в Венгрии — бывшие и действительные офицеры Советской Армии. По-военному делятся воспоминаниями. Неоднократно подчеркивают: тогда командование допустило ошибку, задержало приказ применять оружие — в итоге в Будапеште было много потерь. Под конец заявляют, что если придется войти на территорию Чехословакии, то старые ошибки, по возможности, не должны повторяться.
После вечерней поверки долго обсуждаем услышанное. Кто-то подбрасывает идею: если периодичность кризиса в соцстранах примерно равна 12 годам, то в 1980 году подойдет наша очередь. Предположение сбылось только наполовину, кризис действительно грянул через 12 лет, но не у нас, а в Польше.
19 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК.
Каждый командир боевой машины получает подробную топографическую карту маршрута из леса, в котором мы находимся, вплоть до конечной цели — города Банска-Быстрица. Нужно захватить предприятия, учреждения, общественные здания. В зависимости от задачи комплектуются подходящие боеприпасы. Наш взвод при необходимости должен занять деревообрабатывающий комбинат, и мы заполняем БТР зажигательными патронами.
Прикидываем масштабы подготовки предстоящей операции. Все рассчитано до мельчайших деталей, а такое не может быть сделано за несколько дней.
20 АВГУСТА, ВТОРНИК.
Напряжение огромное. Уже никто не сомневается, что вторжение в Чехословакию — вопрос даже не дней, а часов. Слоняемся около бронетранспортеров. К обеду поступает распоряжение: водителям машин улечься спать. Это нам подсказывает, что ночью тронемся. Как-то странно расслабляемся, нелепо шутим. Офицеры чрезвычайно внимательны ко всем.
Тревога прозвучала сразу, как спустились сумерки. Ее ждали, но все равно она прозвучала неожиданно. Говорим «с Богом» и идем по машинам. Ждем. К 20.30 по московскому времени колонна тронулась к советско-чехословацкой границе. Часто останавливаемся, чтобы пропустить другие военные колонны. Очевидно, что на близлежащей местности сосредоточились огромные массы войск и военной техники.
21 АВГУСТА, СРЕДА. 0.20 по пражскому времени.
Пересекаем границу. В обратном направлении мы двинулись лишь на 63 сутки — 23 октября. (Через два дня, слушая западную радиостанцию, узнаем, что военный контингент, вошедший в Чехословакию, насчитывал 500 000 военнослужащих.)
На следующий день утром люди в Болгарии прочли в газетах: «БТА уполномочено заявить, что партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным державам с просьбой оказать братскому чехословацкому народу неотложную помощь, включая военную».
Юлия ТРОШЕНЬКИНА
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-01-08 01:58 pm (UTC)Ну, это он зря...
Такое обращение членов Президиума ЦК КПЧ к СССР действительно было. Правда, обращались всего ТРОЕ из ДВАДЦАТИ ОДНОГО представителя высшего партийного орган ЧССР, а пордержали вторжение аж ... ПЯТЕРО из всего ЦК
Это были Биляк, Индра,Кольдер, Капек, Швестка.
no subject
Date: 2011-01-08 02:02 pm (UTC)no subject
Date: 2011-01-08 06:57 pm (UTC)no subject
Date: 2011-01-08 07:01 pm (UTC)no subject
Date: 2011-01-08 02:47 pm (UTC)- 1956 - венгрия
- 1968 - чехословакия
- 1980 - польша
- 1991 а практически в 1992 - кремль,ссср!!!
- 2004 - грузия
- 2005 - украина и кыргызстан
- 2010 - молдова
- 2016 - кремль, российская федерация! ждать долго блятть...
no subject
Date: 2011-01-08 02:48 pm (UTC)no subject
Date: 2011-01-08 09:00 pm (UTC)Глава 8.
no subject
Date: 2011-01-08 09:02 pm (UTC)А так?
Date: 2011-01-09 11:01 am (UTC)Re: А так?
Date: 2011-01-09 11:05 am (UTC)