Интеллектуальная жизнь
Sep. 1st, 2010 10:30 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
carabaasЛюбое знание, чтобы быть истинным, должно согласоваться с христианским Откровением. История началась Сотворением мира и закончится Страшным Судом. Ковер с изображением Сотворения мира (происходит из собора Жероны, Испания) иллюстрирует первые страницы Книги Бытия. В центре — Бог Отец, создатель мира. Верхняя половина круга посвящена первому дню творения: земля пуста (черный круг); тьма царит над бездною (ангел); Дух Господень над водами (птица в круге); Бог говорит: «Да будет свет» (ангел); Господь отделяет воды под твердью от вод над твердью (изображения солнца и луны). Нижняя половина круга посвящена событиям, описанным во второй главе Книги Бытия: Адам нарекает именами животных, птиц и рыб, Господь создает Еву из ребра Адама.
В раннее СРЕДНЕВЕКОВЬЕ центрами обучения и науки были монастыри. Только там можно было найти книги, пусть даже самое скромное собрание, там же находились и писцы — те, кто умел переписывать книги, а значит — увеличивать их число. Античные тексты, не переписанные в раннесредневековый период, погибли. Преподавание латыни было тесно связано с нуждами Церкви. Всех монахов учили петь псалмы, более способные постигали премудрости Святого Писания, а кто-то становился даже знатоком трудов отцов Церкви и писателей дохристианского Рима. Монастырская культура достигла поразительных высот, особенно в том, что касается теологии и истории, однако ей была свойственна замкнутость, обращенность к конкретному монашескому сообществу.
Однако даже во времена раннего Средневековья монастырское обучение не было единственной формой образования. При городских соборах и приходских церквах кое-где поддерживалась традиция обучения, более открытая внешнему миру. С течением времени эта традиция становилась все сильнее, утвердив в конце концов совершенно новый тип образовательных учреждений и новый стиль интеллектуальной жизни. Это был путь, который привел к возникновению промежуточного типа школ XI и XII столетий, а затем первых университетов, которые постепенно складывались из них в период 1150—1250 годов. Важнейшими университетами являлись Парижский, славившийся как место изучения философии и теологии, Болонский, знаменитый центр исследований в области права. Кроме того, возникали и более мелкие университеты — в Италии, Франции, Испании и Англии. К середине XIII века университет приобрел свою ясную и законченную форму, появились те его характерные черты, которые можно найти и в современных университетах: лекции, экзамены, ученые степени, студенты, преподаватели, взаимная конкуренция, научные увлечения. На позднейшем этапе, отмеченном открытием в 1348 году Пражского университета, светские и церковные правители Центральной и Северной Европы выступили инициаторами создания новых университетов для подготовки новых чиновников в государственный аппарат. Но иногда результат был совсем иной: идеолог Реформации Мартин Лютер был выпускником одного из таких университетов нового типа в городе Эрфурте.
Тип мышления, сложившийся в школах и университетах XII и XIII столетий, получил название «схоластика» (от слова «школа»); также называется и соответствующий период в развитии средневековой философии, тесно связанной тогда с теологией. Основой схоластики являлся особо тщательный логический анализ текстов, считавшихся наиболее авторитетными: Библии, писаний отцов Церкви, но также и других текстов, например сочинений Аристотеля, с которыми Запад познакомился через посредничество арабских переводов. Самым знаменитым философом-схоластом был Фома Аквинский (1225/1226—1274), канонизированный Католической церковью. В своих сочинениях «Сумма теологии», «Сумма против язычников» он дал исчерпывающую картину тогдашнего знания, а именно: осветил предмет теологии, проблему существования и свойств Божественного и природу всех созданий сотворенного мира, включая ангелов и бесов; раскрыл феномены добра и зла, страстей, законов и морали, связав все это со спасительной миссией Христа, христианскими Таинствами и тайнами эсхатологии. Каждый предмет анализируется им с большой ясностью и утонченностью доказательств. Фома Аквинский приложил все усилия, чтобы примирить то, чему учит Священное Писание, с подлинно философским знанием.
Культура и наука в Средние века оставались по преимуществу книжными; технический прогресс был возможен лишь в ограниченных пределах, невысок был и его престиж, однако это не означало, что люди, связанные с практической деятельностью, не могли вводить какие-либо новшества. Упоминание о ветряной мельнице относится к XII веку, неуклонным развитием мореплавания отмечен весь период Средневековья. Около 1300 года появляются два новых важных устройства — очки и механические часы. Первые принесли облегчение дальнозорким и позволили пожилым людям продлить время, когда они могли читать. Петрарка (1304—1374) в одном из писем жалуется на необходимость носить очки, но признает, что без них ему пришлось бы забыть о чтении. Часы давали возможность вести точный отсчет времени — одинаково для всех. Города и государи соперничали друг с другом в великолепии уличных часов. Историк и поэт XIV века Жан Фруассар даже написал любовное послание в стихах часам, восхваляя их как «весьма красивое и замечательное устройство». Искусство механики в иерархии наук стояло ниже, чем «свободные искусства», которые изучались в университетах, но его практиковали чрезвычайно успешно.
Механические часы были важнейшим изобретением. В сочинении Кристины Пизанской «Epistre Othea» (1454) фигура, персонифицирующая Умеренность, спускается на землю, чтобы отрегулировать часовой механизм.
Физическая картина мира, существовавшая в умах образованных людей, как и у всех, была сформирована Библией, отчасти — представлениями, унаследованными от древних греков и римлян. Господь сотворил мир за шесть дней; мир и все в нем было сотворено для человека: «Солнце светит не просто так, а для человека». Космос представлялся чередой концентрических сфер с земным шаром посредине, за которым следовали семь планет (Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн), затем следовала область неподвижных звезд. Средневековые астрономы вслед за своими античными предшественниками легко встраивали в эту структуру свои собственные, зачастую весьма тонкие наблюдения. Гораздо более спорным был вопрос о том, в какой степени звезды определяют земную жизнь. Астрологию и хвалили, и обличали. Учитель Фомы Аквинского — крупный немецкий философ и мыслитель Альберт Великий признавал, что звезды оказывают определенное влияние на «поведение» земных предметов. Об этом свидетельствуют, например, приливы или даже смена времен года. Христианину было сложнее принять другое, а именно: способность звезд определять действия людей, поскольку сразу вставал вопрос о свободе воли и нравственной ответственности человека. Альберт Великий сумел обойти это препятствие своим утверждением, что небесные явления могут создавать определенные предпосылки для того, чтобы люди вели себя тем или иным образом, но они не могут быть силой, полностью определяющей ход вещей. Люди, родившиеся под каким-либо созвездием, могут иметь предрасположенность к гневливости, но они вольны выбирать, давать ли волю своему гневу или нет.
Унаследованное от античности представление о теле, состоящем из четырех стихий, веществ или темпераментов, в медицинской практике применялось не слишком широко. Самый распространенный прием диагностики изображен на этом рисунке: врач рассматривает сосуд с мочой, который стал в Средние века чуть ли не символом этой профессии. Англия, XIV век.
Альберт Великий сравнивал астрологию с медициной: и та, и другая исследуют признаки, явления; ни та, ни другая не могут дать стопроцентное предсказание. Общность между телом и мирозданием ярко проявляется в том факте, что и то, и другое состоит из одинаковых стихий, или четырех главных элементов: земли, воздуха, огня и воды. Они, в свою очередь, представляют собой комбинацию четырех свойств: земля холодная и сухая, воздух горячий и влажный, огонь горячий и сухой, вода холодная и влажная. Каждый из них имеет свою параллель в «веществах» человеческого организма, а доминирующее «вещество» накладывает отпечаток на личность. Так, человек, переполненный горячей сухой желчью, чаще всего имеет бурный нрав, то есть это холерик. Человеческий «микрокосм» воспринимался как отражение внешнего, вселенского «макрокосма».
В XII веке появился новый тип образовательного учреждения, не связанного с монастырями, —это были первые университеты, в которых получили развитие ранее неизвестные дисциплины светского образования: медицина, математика, право и философия. На иллюстрации: Видный в Италии юрист Иоханнес Андреа читает лекцию в переполненной студентами аудитории.
Хотя люди в Средние века уже догадывались, что земля — это огромный шар, их реальное знакомство с окружающим миром было весьма ограниченным. Считалось, что в арктической и экваториальной зонах вообще нет жизни, а южная часть умеренной зоны — заселенная, хотя на самом деле она не имела жителей. После гибели поселений викингов на Ньюфаундленде Европа утратила возможность контактов с Американским континентом, соответственно, и знаний о нем. В представлениях образованных людей католической Европы обитаемый мир состоял из трех прилегающих друг к другу материков — Европы, Азии и Африки. Представления становились все более туманными и фантастичными по мере удаления от собственной страны. Мусульманский мир был огромным и опасным соседом, хотя в быту зачастую вполне понятным; Центральная и Южная Африка казалась экзотической сказкой, Дальний Восток европейцы населяли каннибалами, песьеглавцами и прочими чудищами. Огромные карты мира, относящиеся к XIII веку (например, «Марра Mundi» из Херефорда и Эбсторфская карта), дают схематичный образ мира с Иерусалимом в центре и тремя обступающими его материками. Европейские города размещены довольно точно по отношению к их реальной географии, но на других континентах царствует фантазия, так что там вполне естественными будут и земной Рай, и золотое руно Ясона. Когда в XIII веке Азия стала более доступной европейцам, то купцы вроде Марко Поло, а также миссионеры устремились в путешествия по Центральной Азии, Индии и Китаю. Они поразились размеру и разнообразию этого неизвестного Европе мира, однако немного смутились отсутствием песьеголовых людей.
На картине «Мадонна каноника ван дер Пале» (1436), принадлежащей кисти Яна Ван Эйка, имеется едва ли не первое в истории искусства изображение очков с выгнутыми линзами для близоруких, а очки для дальнозорких появились на столетие раньше.
Подобное переплетение хорошо знакомого и фантастического можно обнаружить и в средневековом взгляде на животный мир. Крестьяне, разводившие скот, и охотники накопили много практических сведений о некоторых видах животных, однако книжная наука использовала животных как средство построения символических картин и назидательно-аллегорических примеров. Богато иллюстрированные бестиарии описывали несуществующих единорогов, грифонов и фениксов рядом с самыми прозаическими свиньей, козой и вороной или не столь банальными львом, тигром и медведем. Каждый из зверей давал какой-либо нравственный пример: львы не злятся, если их не ранить, в то время как «люди, в противоположность львам, не ждут, пока им нанесут рану»; вороны прилежно заботятся о своих детенышах, поэтому «пусть люди учатся любить детей на примере ворон». Иного, подлинно научного подхода к животному миру не существовало, и лишь Альберт Великий, вдохновленный свежепереведенными трактатами Аристотеля, написал длинное исследование «О животных». Бестиарии отражали особенности глубоко символического средневекового мышления и несли определенную информацию, ибо «каждое живое существо в мире — это для нас книга, картина или зеркало».
В раннее СРЕДНЕВЕКОВЬЕ центрами обучения и науки были монастыри. Только там можно было найти книги, пусть даже самое скромное собрание, там же находились и писцы — те, кто умел переписывать книги, а значит — увеличивать их число. Античные тексты, не переписанные в раннесредневековый период, погибли. Преподавание латыни было тесно связано с нуждами Церкви. Всех монахов учили петь псалмы, более способные постигали премудрости Святого Писания, а кто-то становился даже знатоком трудов отцов Церкви и писателей дохристианского Рима. Монастырская культура достигла поразительных высот, особенно в том, что касается теологии и истории, однако ей была свойственна замкнутость, обращенность к конкретному монашескому сообществу.
Однако даже во времена раннего Средневековья монастырское обучение не было единственной формой образования. При городских соборах и приходских церквах кое-где поддерживалась традиция обучения, более открытая внешнему миру. С течением времени эта традиция становилась все сильнее, утвердив в конце концов совершенно новый тип образовательных учреждений и новый стиль интеллектуальной жизни. Это был путь, который привел к возникновению промежуточного типа школ XI и XII столетий, а затем первых университетов, которые постепенно складывались из них в период 1150—1250 годов. Важнейшими университетами являлись Парижский, славившийся как место изучения философии и теологии, Болонский, знаменитый центр исследований в области права. Кроме того, возникали и более мелкие университеты — в Италии, Франции, Испании и Англии. К середине XIII века университет приобрел свою ясную и законченную форму, появились те его характерные черты, которые можно найти и в современных университетах: лекции, экзамены, ученые степени, студенты, преподаватели, взаимная конкуренция, научные увлечения. На позднейшем этапе, отмеченном открытием в 1348 году Пражского университета, светские и церковные правители Центральной и Северной Европы выступили инициаторами создания новых университетов для подготовки новых чиновников в государственный аппарат. Но иногда результат был совсем иной: идеолог Реформации Мартин Лютер был выпускником одного из таких университетов нового типа в городе Эрфурте.
Тип мышления, сложившийся в школах и университетах XII и XIII столетий, получил название «схоластика» (от слова «школа»); также называется и соответствующий период в развитии средневековой философии, тесно связанной тогда с теологией. Основой схоластики являлся особо тщательный логический анализ текстов, считавшихся наиболее авторитетными: Библии, писаний отцов Церкви, но также и других текстов, например сочинений Аристотеля, с которыми Запад познакомился через посредничество арабских переводов. Самым знаменитым философом-схоластом был Фома Аквинский (1225/1226—1274), канонизированный Католической церковью. В своих сочинениях «Сумма теологии», «Сумма против язычников» он дал исчерпывающую картину тогдашнего знания, а именно: осветил предмет теологии, проблему существования и свойств Божественного и природу всех созданий сотворенного мира, включая ангелов и бесов; раскрыл феномены добра и зла, страстей, законов и морали, связав все это со спасительной миссией Христа, христианскими Таинствами и тайнами эсхатологии. Каждый предмет анализируется им с большой ясностью и утонченностью доказательств. Фома Аквинский приложил все усилия, чтобы примирить то, чему учит Священное Писание, с подлинно философским знанием.
Культура и наука в Средние века оставались по преимуществу книжными; технический прогресс был возможен лишь в ограниченных пределах, невысок был и его престиж, однако это не означало, что люди, связанные с практической деятельностью, не могли вводить какие-либо новшества. Упоминание о ветряной мельнице относится к XII веку, неуклонным развитием мореплавания отмечен весь период Средневековья. Около 1300 года появляются два новых важных устройства — очки и механические часы. Первые принесли облегчение дальнозорким и позволили пожилым людям продлить время, когда они могли читать. Петрарка (1304—1374) в одном из писем жалуется на необходимость носить очки, но признает, что без них ему пришлось бы забыть о чтении. Часы давали возможность вести точный отсчет времени — одинаково для всех. Города и государи соперничали друг с другом в великолепии уличных часов. Историк и поэт XIV века Жан Фруассар даже написал любовное послание в стихах часам, восхваляя их как «весьма красивое и замечательное устройство». Искусство механики в иерархии наук стояло ниже, чем «свободные искусства», которые изучались в университетах, но его практиковали чрезвычайно успешно.
Механические часы были важнейшим изобретением. В сочинении Кристины Пизанской «Epistre Othea» (1454) фигура, персонифицирующая Умеренность, спускается на землю, чтобы отрегулировать часовой механизм.
Физическая картина мира, существовавшая в умах образованных людей, как и у всех, была сформирована Библией, отчасти — представлениями, унаследованными от древних греков и римлян. Господь сотворил мир за шесть дней; мир и все в нем было сотворено для человека: «Солнце светит не просто так, а для человека». Космос представлялся чередой концентрических сфер с земным шаром посредине, за которым следовали семь планет (Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн), затем следовала область неподвижных звезд. Средневековые астрономы вслед за своими античными предшественниками легко встраивали в эту структуру свои собственные, зачастую весьма тонкие наблюдения. Гораздо более спорным был вопрос о том, в какой степени звезды определяют земную жизнь. Астрологию и хвалили, и обличали. Учитель Фомы Аквинского — крупный немецкий философ и мыслитель Альберт Великий признавал, что звезды оказывают определенное влияние на «поведение» земных предметов. Об этом свидетельствуют, например, приливы или даже смена времен года. Христианину было сложнее принять другое, а именно: способность звезд определять действия людей, поскольку сразу вставал вопрос о свободе воли и нравственной ответственности человека. Альберт Великий сумел обойти это препятствие своим утверждением, что небесные явления могут создавать определенные предпосылки для того, чтобы люди вели себя тем или иным образом, но они не могут быть силой, полностью определяющей ход вещей. Люди, родившиеся под каким-либо созвездием, могут иметь предрасположенность к гневливости, но они вольны выбирать, давать ли волю своему гневу или нет.
Унаследованное от античности представление о теле, состоящем из четырех стихий, веществ или темпераментов, в медицинской практике применялось не слишком широко. Самый распространенный прием диагностики изображен на этом рисунке: врач рассматривает сосуд с мочой, который стал в Средние века чуть ли не символом этой профессии. Англия, XIV век.
Альберт Великий сравнивал астрологию с медициной: и та, и другая исследуют признаки, явления; ни та, ни другая не могут дать стопроцентное предсказание. Общность между телом и мирозданием ярко проявляется в том факте, что и то, и другое состоит из одинаковых стихий, или четырех главных элементов: земли, воздуха, огня и воды. Они, в свою очередь, представляют собой комбинацию четырех свойств: земля холодная и сухая, воздух горячий и влажный, огонь горячий и сухой, вода холодная и влажная. Каждый из них имеет свою параллель в «веществах» человеческого организма, а доминирующее «вещество» накладывает отпечаток на личность. Так, человек, переполненный горячей сухой желчью, чаще всего имеет бурный нрав, то есть это холерик. Человеческий «микрокосм» воспринимался как отражение внешнего, вселенского «макрокосма».
В XII веке появился новый тип образовательного учреждения, не связанного с монастырями, —это были первые университеты, в которых получили развитие ранее неизвестные дисциплины светского образования: медицина, математика, право и философия. На иллюстрации: Видный в Италии юрист Иоханнес Андреа читает лекцию в переполненной студентами аудитории.
Хотя люди в Средние века уже догадывались, что земля — это огромный шар, их реальное знакомство с окружающим миром было весьма ограниченным. Считалось, что в арктической и экваториальной зонах вообще нет жизни, а южная часть умеренной зоны — заселенная, хотя на самом деле она не имела жителей. После гибели поселений викингов на Ньюфаундленде Европа утратила возможность контактов с Американским континентом, соответственно, и знаний о нем. В представлениях образованных людей католической Европы обитаемый мир состоял из трех прилегающих друг к другу материков — Европы, Азии и Африки. Представления становились все более туманными и фантастичными по мере удаления от собственной страны. Мусульманский мир был огромным и опасным соседом, хотя в быту зачастую вполне понятным; Центральная и Южная Африка казалась экзотической сказкой, Дальний Восток европейцы населяли каннибалами, песьеглавцами и прочими чудищами. Огромные карты мира, относящиеся к XIII веку (например, «Марра Mundi» из Херефорда и Эбсторфская карта), дают схематичный образ мира с Иерусалимом в центре и тремя обступающими его материками. Европейские города размещены довольно точно по отношению к их реальной географии, но на других континентах царствует фантазия, так что там вполне естественными будут и земной Рай, и золотое руно Ясона. Когда в XIII веке Азия стала более доступной европейцам, то купцы вроде Марко Поло, а также миссионеры устремились в путешествия по Центральной Азии, Индии и Китаю. Они поразились размеру и разнообразию этого неизвестного Европе мира, однако немного смутились отсутствием песьеголовых людей.
На картине «Мадонна каноника ван дер Пале» (1436), принадлежащей кисти Яна Ван Эйка, имеется едва ли не первое в истории искусства изображение очков с выгнутыми линзами для близоруких, а очки для дальнозорких появились на столетие раньше.
Подобное переплетение хорошо знакомого и фантастического можно обнаружить и в средневековом взгляде на животный мир. Крестьяне, разводившие скот, и охотники накопили много практических сведений о некоторых видах животных, однако книжная наука использовала животных как средство построения символических картин и назидательно-аллегорических примеров. Богато иллюстрированные бестиарии описывали несуществующих единорогов, грифонов и фениксов рядом с самыми прозаическими свиньей, козой и вороной или не столь банальными львом, тигром и медведем. Каждый из зверей давал какой-либо нравственный пример: львы не злятся, если их не ранить, в то время как «люди, в противоположность львам, не ждут, пока им нанесут рану»; вороны прилежно заботятся о своих детенышах, поэтому «пусть люди учатся любить детей на примере ворон». Иного, подлинно научного подхода к животному миру не существовало, и лишь Альберт Великий, вдохновленный свежепереведенными трактатами Аристотеля, написал длинное исследование «О животных». Бестиарии отражали особенности глубоко символического средневекового мышления и несли определенную информацию, ибо «каждое живое существо в мире — это для нас книга, картина или зеркало».
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2010-09-01 07:43 am (UTC)no subject
Date: 2010-09-01 03:58 pm (UTC)