Почему не расцвела "Хризантема"?-3
Jul. 18th, 2010 12:11 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
carabaasОкончание. Начало - 1, 2.
Случай в отеле «Ямато» насторожил Хасэбэ и его начальство в разведотделе Квантунской армии. Еще и еще раз военная разведка, тайная политическая полиция, уголовная полиция проверили и опросили всех, когда-либо встречавшихся с русскими или знавших их. Разведотдел собрал на каждого многотомные досье, в которых были зафиксированы мельчайшие подробности жизни участников группы, вплоть до самых интимных. Допустить, что кто-то из них написал записку, отобранную в отеле «Ямато» у китайца, и, следовательно, связан с советской разведкой, означало изменить здравому смыслу.
Шестерых русских, поставленных под начало Люшкова, подобрали из членов Союза русских патриотов полковник Утагава и Хасэбэ. Они руководствовались объективками разведотдела Квантунской армии и тайной политической полиции. Все шестеро ненавидели коммунизм и внесли немалый вклад в борьбу против СССР. В их решимость сложить голову ради великой цели — уничтожения коммунистического чудовища Сталина — нельзя было не поверить. Что касается Люшкова, то он испытывал к Сталину чувство личной вражды. Сталин обрек его на изгнание. Сталин погубил жену и ребенка — в трагическом конце семьи Люшков не сомневался. За долгое путешествие до Неаполя Хасэбэ многократно возвращался мыслью к мотивам, побудившим русских взяться за осуществление операции «Медведь».
Хасэбэ окончательно уверовал в преданность участников группы идее уничтожения Сталина, понаблюдав за подготовкой к покушению в военном лагере . вблизи Чанчуня. Русские вели себя, как камикадзе перед последним полетом. По плану Люшкова и Хидэто Кавамото, начальника 5-го отдела Генерального штаба, совершить убийство предполагалось в Сочи, куда Сталин приезжал на отдых.
Сталину нравилось принимать мацестинские ванны. Бывало, он проводил в Мацесте по пяти часов кряду. Сталин не оставался обнаженным при посторонних. Поэтому в ванной комнате он всегда находился в одиночестве.
Двое охранников располагались в коридоре у входа в ванную комнату. Еще по двое — в концах коридора: там, где он соединялся с холлом, и там, где упирался в дверь в служебное помещение, предназначенное для обслуживающего персонала. Перед прибытием Сталина курортников выпроваживали из ванного корпуса и он тщательно проверялся. Во время приема Сталиным ванны в коридор не пускали никого.
И все же существовало слабое место в системе безопасности. Люшков нашел его, когда работал в Азово-Черноморском управлении НКВД. Район Сочи находился в ведении управления.
Вода из сероводородного источника поступала в ванный корпус по водостоку. По ночам напор потока уменьшали. Уровень воды опускался до полуметра, и можно было добраться до подземного водонакопителя. Его площадь составляла примерно сто квадратных метров. Высота — около трех метров. В углу в потолке имелся люк. Достать до люка особой сложности не представляло. Люк вел в кладовку, где хранились метлы, веники, тряпки, ведра, использовавшиеся для уборки ванного корпуса. Дверь из кладовки вела в служебное помещение, а оно соединялось с бойлерной. В ней работали двое техников. Они — единственные, кого охрана не выгоняла из ванного корпуса.
По наброскам Люшкова в лагере в Чанчуне соорудили макет корпуса в натуральную величину. Группа отрепетировала проникновение в корпус через люк, ликвидацию техников в бойлерной. Все в группе научились управляться с механизмами, которыми была оборудована бойлерная. До приезда Сталина температуру и напор воды в ванных следовало поддерживать неизменными, чтобы не вызвать тревоги у обслуживающего персонала.
Само покушение было спланировано так.
Дождавшись приезда Сталина, двое из группы, облаченные в халаты убитых техников, откроют люк в кладовке. Через него в служебное помещение проникнут остальные члены группы. Охранников у дверей заколют ножами. Привлеченные шумом борьбы другие двое охранников кинутся от входа в сталинскую ванную комнату в конец коридора, к служебному помещению. Их поразят пистолетным огнем. В крайнем случае уничтожат гранатой. Охрана в холле, не видя происходящего в коридоре, так как он изогнут под прямым углом, побежит к ванной комнате, встревоженная выстрелами. Длина коридора от холла до поворота вдвое больше, чем от поворота до дверей в служебное помещение. Поэтому нападающие окажутся у поворота раньше охранников, и, когда те выскочат, нападающие расстреляют их в упор. После этого останется лишь убить в ванной комнате Сталина — из пистолета или гранатой.
На тренировках группа довела свои действия до автоматизма. В девяти случаях из десяти охранники опаздывали с отпором. Хасэбэ хронометрировал все тренировки.
Перед отбытием из Чанчуня в Дайрен офицеры из 5-го отдела Генерального штаба и из разведотдела Квантунской армии проверили готовность группы. Они пришли к выводу, что операция «Медведь» должна завершиться успехом.
12 и 13 ноября 1938 года в Берлине в отеле «Кайзерхов» проходило совещание японских военных атташе, аккредитованных в европейских странах. Обсуждались вопросы, связанные с Мюнхенским соглашением, с Трехсторонним пактом и новой ролью Японии в Европе. После завершения совещания японский военный атташе в Берлине генерал-майор Юдзиро Окабэ пригласил в ресторан поужинать Митио Арикуру, коллегу, возглавлявшего японский военный атташат в Стамбуле.
То, что Арикура услышал от Окабэ, повергло его в растерянность и изумление. Речь шла об убийстве Сталина! Более того, военный атташат в Турции должен участвовать в организации покушения. И хотя осуществят его русские, помощь им Японии столь велика, что она окажется прямой сообщницей преступников.
Япония занята войной с Китаем. Что, если ее роль в подготовке убийства выплывет наружу? Готова ли Япония к ответным действиям со стороны СССР, которые могут выразиться в ударе по Маньчжурии? Такие мысли пронеслись в голове Арикуры. Но приказ есть приказ, и Арикура изложил Окабэ возможный план проникновения террористической группы в Советский Союз. Японский военный атташе досконально изучил положение на турецко-советской границе, так как СССР в разработках Генштаба рассматривался основным потенциальным противником, к войне с которым следовало готовиться на любых фронтах.
от что рассказал Арикура генерал-майору Окабэ. Конечно, проще всего сесть на пароход, курсирующий между Стамбулом и Батуми. От Батуми до Сочи — 300 километров по железной дороге. Но это путь легальный, требующий получения советских въездных виз, что полностью исключено, учитывая состав группы.
Другой способ — нанять яхту или небольшой пароходик, достичь сочинского берега и высадиться там. Однако есть опасение, что турецкая команда яхты или пароходика разболтает об операции, да и можно попасться пограничникам — турецким или советским.
Следовательно, остается только наземный путь. Турецко-советская граница стережется в горах не столь тщательно, как на море. Кроме того, в турецком Генштабе удалось заполучить карты, на которых помечены проходы на границе, наименее охраняемые советскими пограничниками.
В двадцати километрах от границы расположилось маленькое селение Борчка. От Стамбула до ближайшего к селению порта Хопа группа доберется рейсовым пароходом. От Хопы до Борчки — автобусом. На постоялом дворе в селении передохнет и подготовится к переходу границы.
Через селение протекает речка Чорух. Она пересекает границу и впадает в Черное море южнее Батуми. По рассказам местных жителей, по берегу Чоруха можно пройти без особых усилий довольно далеко. Обрывистыми берега становятся километров за пять до границы, но и там вдоль скалы проложена тропинка, правда очень узкая. В месте пересечения границы на западном берегу речки оборудован пост советских пограничников. Они дежурят по двое. Если пробираться по восточному берегу Чоруха, то как раз напротив поста в глубь советской территории уходит расселина. Задача — незаметно от дозорных проникнуть в нее. Дальше путь свободен от пограничников.
Генерал-майор Окабэ план, предложенный Арикурой, одобрил.
17 января 1939 года пароход «Азия-мару» пришвартовался в порту Неаполя. Когда все пассажиры сошли на берег и пирс опустел, из своих кают показались русские и Хасэбэ. Они спустились по трапу и двинулись к одиноко стоявшему далеко от парохода человеку. С палубы нельзя было разглядеть его лица.
Встречавшего звали Хироити Такэнака. Он имел звание майора. Занимал в японском посольстве в Берлине пост помощника военного атташе. Такэнака отправил группу на нанятых им автомашинах в гостиницу, а сам поехал с паспортами в посольство Турции за визами.
В то время получение турецкой визы осложнялось множеством бюрократических проволочек. .Иногда проходили недели, прежде чем давалось разрешение на въезд в Турцию. Но в паспортах, что принес в посольство Такэнака, консул проставил печати немедленно. В начале ноября здесь побывал японский дипломат, аккредитованный в Варшаве, и выполнил все формальности. Это он отправил в Департамент внешних сношений Маньчжоу-го телеграмму с просьбой выслать зимнее меховое пальто.
18 января японский военный атташе в Стамбуле Митио Арикура получил из Неаполя от Хироити Такэ-наки депешу:
«19 января в 2 часа 30 минут пароход «Таллес» доставит в Стамбул семь мешков маньчжурских соевых бобов. Просьба получить».
Арикура встретил пароход на катере в море. Военный атташе был в штатском. Русские и Хасэбэ пересели в катер, который пристал к берегу в малолюдном уголке порта. Оттуда на трех автомашинах группа отправилась во второразрядную неприметную гостиницу. Там русские переоделись в приготовленную Арикурой одежду — они не должны были привлекать внимание заграничным внешним видом. Опробовали экипировку, необходимую для ходьбы по горам. Проверили пистолеты и гранаты. Оружие Арикура приобрел через представительство германской фирмы Круппа в Стамбуле. Операция развивалась в точном соответствии с планом Арикуры.
Ранним утром 24 января русские и с ними Арикура и Хасэбэ разместились на постоялом дворе в селении Борчка. Вечером провели последнее перед заключительным этапом операции «Медведь» совещание. Решили разбить группу на две части. Авангард из трех человек вышел из Борчки в семь часов вечера. Через час вслед за ним отправились остальные четверо. Перед границей группе предстояло воссоединиться.
Арикура и Хасэбэ, проводив русских, улеглись спать. Утром они намеревались вернуться в Стамбул. Однако на рассвете громкий стук в дверь разбудил их. Испуганный Хасэбэ сбросил крючок. Дверь распахнулась. В проеме стояли Люшков, Безыменский, Смирнов и Зеленин. По щекам Люшкова текли слезы. Из подробностей того страшного утра только это запало в память Хасэбэ. Видеть Люшкова плачущим казалось невероятным. Четверо ввалились в комнату и, обессиленные, рухнули на пол. Одежда на них была порвана. Ни оружия, ни альпинистского снаряжения Хасэбэ не обнаружил. Люшков долго не мог остановить рыдания. Наконец он заговорил.
Группа без осложнений добралась до границы. Гуськом двинулись по восточному скалистому берегу речки. Вошли в расселину. И тут из ее глубины и с западного берега по группе вдруг ударили из пулеметов и винтовок. Огонь велся хотя и беспорядочно, но плотно. Шедшие впереди Лебеденко, Малхак и Сурков сразу упали. Остальным удалось бежать. Ясно, что советских пограничников предупредили о переходе группой границы.
Первым пришел в себя от шока Арикура. Он приказал быстро собраться и уходить из селения.
В порту Хопа, перед тем как сесть на пароход в Стамбул, Арикура отправил в Берлин генерал-майору Окабэ телеграмму: «Сакура опала». Если бы переход границы увенчался удачей, Арикура послал бы другую телеграмму: «Хризантема расцвела».
28 января группа прибыла в Стамбул. Со дня на день нужно было ожидать протеста Советского правительства правительству Турции по поводу провокации на границе. Турки начнут разбирательство. Жители Борчки, разумеется, заметили японцев и русских в своем селении. Поэтому Арикура поспешил отправить четырех русских и Хасэбэ из Турции.
Они уехали в Германию. Там след русских потерялся. Таро Хасэбэ осенью 1939 года видели в Харбине. Потом он тоже исчез. Митио Арикура в марте 1939 года получил назначение в Мадрид.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ СЛУЖЕБНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ПРОВАЛА ОПЕРАЦИИ «МЕДВЕДЬ»:
... В записке, которую китаец взял в мусорной корзинке в отеле «Ямато», было сказано: «Следи за нами». Значит, Лео находился в числе семерых русских. В противном случае фраза звучала бы иначе: «Следи за ними»...
... На пароходе «Азия-мару» никто в контакт с русскими не вступал. Телеграмм они не посылали и не получали...
... В Неаполе, в Стамбуле, по пути в Хопу, в селении Борчка контактов с кем-либо из посторонних у русских не было. Они не звонили по телефону, не отправляли телеграмм...
... Почему написанная по-русски записка в отеле «Ямато» имела подпись, сделанную латинскими буквами: «Lео»? Лео — сокращение от имен Леопольд или Леонгардт. Но группа состояла из русских. Ни один из них, кроме Бориса Безыменского, не жил в Европе или Америке. Безыменский ездил ненадолго в Германию. Лео могло быть дружеской кличкой, полученной в среде иностранцев...
... После инцидента в отеле «Ямато» всю группу заново проверили, особенно Леонида Малхака. Безрезультатно...
... Советская разведка имела возможность узнать об отплытии группы в Неаполь в билетной кассе порта Дайрен. В Неаполе советские разведчики могли группу встретить и выяснить, что она направляется в Стамбул. Однако в Стамбуле Митио Арикура принял действенные меры, чтобы избавиться от возможной слежки...
... На пароходе по пути в Хопу на палубе был замечен по виду англичанин. Он постоянно фотографировал. Таро Хасэбэ обратил на него внимание Люшкова. Люшков пришел к заключению, что это действительно англичанин. При англичанине был чемодан с рекламной наклейкой туристской фирмы — головой льва. Англичанин в контакт с группой не входил...
... На пароходе плыл турок. Он расстелил на палубе шкуру льва и разложил на ней безделушки, которыми торговал. В контакт с группой не входил...
... В Стамбуле, когда группа селилась в гостинице, к портье подошел мальчик с кукольным львом в руках...
... В Стамбуле, когда Митио Арикура направлялся в гостиницу, чтобы оттуда доставить группу в порт, он увидел на доме рядом с гостиницей флаг с изображением морды льва...
... В досье, составленном тайной политической полицией, указано, что на правой руке Бориса Безыменского сделана наколка, изображающая льва...
... В этом же досье в разделе «Привычки» отмечено, что Борис Безыменский курит только самодельные папиросы. После двух-трех затяжек самокрутку выкидывает и готовит другую...
... Если Лео — это Безыменский, то он мог оставлять связникам информацию в окурках, которые разбрасывал везде, где находился.
АНГЛИЙСКАЯ ГАЗЕТА «НЬЮС КРОНИКЛ», 29 ЯНВАРЯ 1939 ГОДА:
«Как сообщило агентство ТАСС, 25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трех человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое — троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых были найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили, злоумышленников. Нарком иностранных дел Литвинов выразил решительный протест в связи с тем, что Турция сделалась базой антисоветских провокаций».
Случай в отеле «Ямато» насторожил Хасэбэ и его начальство в разведотделе Квантунской армии. Еще и еще раз военная разведка, тайная политическая полиция, уголовная полиция проверили и опросили всех, когда-либо встречавшихся с русскими или знавших их. Разведотдел собрал на каждого многотомные досье, в которых были зафиксированы мельчайшие подробности жизни участников группы, вплоть до самых интимных. Допустить, что кто-то из них написал записку, отобранную в отеле «Ямато» у китайца, и, следовательно, связан с советской разведкой, означало изменить здравому смыслу.
Шестерых русских, поставленных под начало Люшкова, подобрали из членов Союза русских патриотов полковник Утагава и Хасэбэ. Они руководствовались объективками разведотдела Квантунской армии и тайной политической полиции. Все шестеро ненавидели коммунизм и внесли немалый вклад в борьбу против СССР. В их решимость сложить голову ради великой цели — уничтожения коммунистического чудовища Сталина — нельзя было не поверить. Что касается Люшкова, то он испытывал к Сталину чувство личной вражды. Сталин обрек его на изгнание. Сталин погубил жену и ребенка — в трагическом конце семьи Люшков не сомневался. За долгое путешествие до Неаполя Хасэбэ многократно возвращался мыслью к мотивам, побудившим русских взяться за осуществление операции «Медведь».
Хасэбэ окончательно уверовал в преданность участников группы идее уничтожения Сталина, понаблюдав за подготовкой к покушению в военном лагере . вблизи Чанчуня. Русские вели себя, как камикадзе перед последним полетом. По плану Люшкова и Хидэто Кавамото, начальника 5-го отдела Генерального штаба, совершить убийство предполагалось в Сочи, куда Сталин приезжал на отдых.
Сталину нравилось принимать мацестинские ванны. Бывало, он проводил в Мацесте по пяти часов кряду. Сталин не оставался обнаженным при посторонних. Поэтому в ванной комнате он всегда находился в одиночестве.
Двое охранников располагались в коридоре у входа в ванную комнату. Еще по двое — в концах коридора: там, где он соединялся с холлом, и там, где упирался в дверь в служебное помещение, предназначенное для обслуживающего персонала. Перед прибытием Сталина курортников выпроваживали из ванного корпуса и он тщательно проверялся. Во время приема Сталиным ванны в коридор не пускали никого.
И все же существовало слабое место в системе безопасности. Люшков нашел его, когда работал в Азово-Черноморском управлении НКВД. Район Сочи находился в ведении управления.
Вода из сероводородного источника поступала в ванный корпус по водостоку. По ночам напор потока уменьшали. Уровень воды опускался до полуметра, и можно было добраться до подземного водонакопителя. Его площадь составляла примерно сто квадратных метров. Высота — около трех метров. В углу в потолке имелся люк. Достать до люка особой сложности не представляло. Люк вел в кладовку, где хранились метлы, веники, тряпки, ведра, использовавшиеся для уборки ванного корпуса. Дверь из кладовки вела в служебное помещение, а оно соединялось с бойлерной. В ней работали двое техников. Они — единственные, кого охрана не выгоняла из ванного корпуса.
По наброскам Люшкова в лагере в Чанчуне соорудили макет корпуса в натуральную величину. Группа отрепетировала проникновение в корпус через люк, ликвидацию техников в бойлерной. Все в группе научились управляться с механизмами, которыми была оборудована бойлерная. До приезда Сталина температуру и напор воды в ванных следовало поддерживать неизменными, чтобы не вызвать тревоги у обслуживающего персонала.
Само покушение было спланировано так.
Дождавшись приезда Сталина, двое из группы, облаченные в халаты убитых техников, откроют люк в кладовке. Через него в служебное помещение проникнут остальные члены группы. Охранников у дверей заколют ножами. Привлеченные шумом борьбы другие двое охранников кинутся от входа в сталинскую ванную комнату в конец коридора, к служебному помещению. Их поразят пистолетным огнем. В крайнем случае уничтожат гранатой. Охрана в холле, не видя происходящего в коридоре, так как он изогнут под прямым углом, побежит к ванной комнате, встревоженная выстрелами. Длина коридора от холла до поворота вдвое больше, чем от поворота до дверей в служебное помещение. Поэтому нападающие окажутся у поворота раньше охранников, и, когда те выскочат, нападающие расстреляют их в упор. После этого останется лишь убить в ванной комнате Сталина — из пистолета или гранатой.
На тренировках группа довела свои действия до автоматизма. В девяти случаях из десяти охранники опаздывали с отпором. Хасэбэ хронометрировал все тренировки.
Перед отбытием из Чанчуня в Дайрен офицеры из 5-го отдела Генерального штаба и из разведотдела Квантунской армии проверили готовность группы. Они пришли к выводу, что операция «Медведь» должна завершиться успехом.
12 и 13 ноября 1938 года в Берлине в отеле «Кайзерхов» проходило совещание японских военных атташе, аккредитованных в европейских странах. Обсуждались вопросы, связанные с Мюнхенским соглашением, с Трехсторонним пактом и новой ролью Японии в Европе. После завершения совещания японский военный атташе в Берлине генерал-майор Юдзиро Окабэ пригласил в ресторан поужинать Митио Арикуру, коллегу, возглавлявшего японский военный атташат в Стамбуле.
То, что Арикура услышал от Окабэ, повергло его в растерянность и изумление. Речь шла об убийстве Сталина! Более того, военный атташат в Турции должен участвовать в организации покушения. И хотя осуществят его русские, помощь им Японии столь велика, что она окажется прямой сообщницей преступников.
Япония занята войной с Китаем. Что, если ее роль в подготовке убийства выплывет наружу? Готова ли Япония к ответным действиям со стороны СССР, которые могут выразиться в ударе по Маньчжурии? Такие мысли пронеслись в голове Арикуры. Но приказ есть приказ, и Арикура изложил Окабэ возможный план проникновения террористической группы в Советский Союз. Японский военный атташе досконально изучил положение на турецко-советской границе, так как СССР в разработках Генштаба рассматривался основным потенциальным противником, к войне с которым следовало готовиться на любых фронтах.
от что рассказал Арикура генерал-майору Окабэ. Конечно, проще всего сесть на пароход, курсирующий между Стамбулом и Батуми. От Батуми до Сочи — 300 километров по железной дороге. Но это путь легальный, требующий получения советских въездных виз, что полностью исключено, учитывая состав группы.
Другой способ — нанять яхту или небольшой пароходик, достичь сочинского берега и высадиться там. Однако есть опасение, что турецкая команда яхты или пароходика разболтает об операции, да и можно попасться пограничникам — турецким или советским.
Следовательно, остается только наземный путь. Турецко-советская граница стережется в горах не столь тщательно, как на море. Кроме того, в турецком Генштабе удалось заполучить карты, на которых помечены проходы на границе, наименее охраняемые советскими пограничниками.
В двадцати километрах от границы расположилось маленькое селение Борчка. От Стамбула до ближайшего к селению порта Хопа группа доберется рейсовым пароходом. От Хопы до Борчки — автобусом. На постоялом дворе в селении передохнет и подготовится к переходу границы.
Через селение протекает речка Чорух. Она пересекает границу и впадает в Черное море южнее Батуми. По рассказам местных жителей, по берегу Чоруха можно пройти без особых усилий довольно далеко. Обрывистыми берега становятся километров за пять до границы, но и там вдоль скалы проложена тропинка, правда очень узкая. В месте пересечения границы на западном берегу речки оборудован пост советских пограничников. Они дежурят по двое. Если пробираться по восточному берегу Чоруха, то как раз напротив поста в глубь советской территории уходит расселина. Задача — незаметно от дозорных проникнуть в нее. Дальше путь свободен от пограничников.
Генерал-майор Окабэ план, предложенный Арикурой, одобрил.
17 января 1939 года пароход «Азия-мару» пришвартовался в порту Неаполя. Когда все пассажиры сошли на берег и пирс опустел, из своих кают показались русские и Хасэбэ. Они спустились по трапу и двинулись к одиноко стоявшему далеко от парохода человеку. С палубы нельзя было разглядеть его лица.
Встречавшего звали Хироити Такэнака. Он имел звание майора. Занимал в японском посольстве в Берлине пост помощника военного атташе. Такэнака отправил группу на нанятых им автомашинах в гостиницу, а сам поехал с паспортами в посольство Турции за визами.
В то время получение турецкой визы осложнялось множеством бюрократических проволочек. .Иногда проходили недели, прежде чем давалось разрешение на въезд в Турцию. Но в паспортах, что принес в посольство Такэнака, консул проставил печати немедленно. В начале ноября здесь побывал японский дипломат, аккредитованный в Варшаве, и выполнил все формальности. Это он отправил в Департамент внешних сношений Маньчжоу-го телеграмму с просьбой выслать зимнее меховое пальто.
18 января японский военный атташе в Стамбуле Митио Арикура получил из Неаполя от Хироити Такэ-наки депешу:
«19 января в 2 часа 30 минут пароход «Таллес» доставит в Стамбул семь мешков маньчжурских соевых бобов. Просьба получить».
Арикура встретил пароход на катере в море. Военный атташе был в штатском. Русские и Хасэбэ пересели в катер, который пристал к берегу в малолюдном уголке порта. Оттуда на трех автомашинах группа отправилась во второразрядную неприметную гостиницу. Там русские переоделись в приготовленную Арикурой одежду — они не должны были привлекать внимание заграничным внешним видом. Опробовали экипировку, необходимую для ходьбы по горам. Проверили пистолеты и гранаты. Оружие Арикура приобрел через представительство германской фирмы Круппа в Стамбуле. Операция развивалась в точном соответствии с планом Арикуры.
Ранним утром 24 января русские и с ними Арикура и Хасэбэ разместились на постоялом дворе в селении Борчка. Вечером провели последнее перед заключительным этапом операции «Медведь» совещание. Решили разбить группу на две части. Авангард из трех человек вышел из Борчки в семь часов вечера. Через час вслед за ним отправились остальные четверо. Перед границей группе предстояло воссоединиться.
Арикура и Хасэбэ, проводив русских, улеглись спать. Утром они намеревались вернуться в Стамбул. Однако на рассвете громкий стук в дверь разбудил их. Испуганный Хасэбэ сбросил крючок. Дверь распахнулась. В проеме стояли Люшков, Безыменский, Смирнов и Зеленин. По щекам Люшкова текли слезы. Из подробностей того страшного утра только это запало в память Хасэбэ. Видеть Люшкова плачущим казалось невероятным. Четверо ввалились в комнату и, обессиленные, рухнули на пол. Одежда на них была порвана. Ни оружия, ни альпинистского снаряжения Хасэбэ не обнаружил. Люшков долго не мог остановить рыдания. Наконец он заговорил.
Группа без осложнений добралась до границы. Гуськом двинулись по восточному скалистому берегу речки. Вошли в расселину. И тут из ее глубины и с западного берега по группе вдруг ударили из пулеметов и винтовок. Огонь велся хотя и беспорядочно, но плотно. Шедшие впереди Лебеденко, Малхак и Сурков сразу упали. Остальным удалось бежать. Ясно, что советских пограничников предупредили о переходе группой границы.
Первым пришел в себя от шока Арикура. Он приказал быстро собраться и уходить из селения.
В порту Хопа, перед тем как сесть на пароход в Стамбул, Арикура отправил в Берлин генерал-майору Окабэ телеграмму: «Сакура опала». Если бы переход границы увенчался удачей, Арикура послал бы другую телеграмму: «Хризантема расцвела».
28 января группа прибыла в Стамбул. Со дня на день нужно было ожидать протеста Советского правительства правительству Турции по поводу провокации на границе. Турки начнут разбирательство. Жители Борчки, разумеется, заметили японцев и русских в своем селении. Поэтому Арикура поспешил отправить четырех русских и Хасэбэ из Турции.
Они уехали в Германию. Там след русских потерялся. Таро Хасэбэ осенью 1939 года видели в Харбине. Потом он тоже исчез. Митио Арикура в марте 1939 года получил назначение в Мадрид.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ СЛУЖЕБНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ПРОВАЛА ОПЕРАЦИИ «МЕДВЕДЬ»:
... В записке, которую китаец взял в мусорной корзинке в отеле «Ямато», было сказано: «Следи за нами». Значит, Лео находился в числе семерых русских. В противном случае фраза звучала бы иначе: «Следи за ними»...
... На пароходе «Азия-мару» никто в контакт с русскими не вступал. Телеграмм они не посылали и не получали...
... В Неаполе, в Стамбуле, по пути в Хопу, в селении Борчка контактов с кем-либо из посторонних у русских не было. Они не звонили по телефону, не отправляли телеграмм...
... Почему написанная по-русски записка в отеле «Ямато» имела подпись, сделанную латинскими буквами: «Lео»? Лео — сокращение от имен Леопольд или Леонгардт. Но группа состояла из русских. Ни один из них, кроме Бориса Безыменского, не жил в Европе или Америке. Безыменский ездил ненадолго в Германию. Лео могло быть дружеской кличкой, полученной в среде иностранцев...
... После инцидента в отеле «Ямато» всю группу заново проверили, особенно Леонида Малхака. Безрезультатно...
... Советская разведка имела возможность узнать об отплытии группы в Неаполь в билетной кассе порта Дайрен. В Неаполе советские разведчики могли группу встретить и выяснить, что она направляется в Стамбул. Однако в Стамбуле Митио Арикура принял действенные меры, чтобы избавиться от возможной слежки...
... На пароходе по пути в Хопу на палубе был замечен по виду англичанин. Он постоянно фотографировал. Таро Хасэбэ обратил на него внимание Люшкова. Люшков пришел к заключению, что это действительно англичанин. При англичанине был чемодан с рекламной наклейкой туристской фирмы — головой льва. Англичанин в контакт с группой не входил...
... На пароходе плыл турок. Он расстелил на палубе шкуру льва и разложил на ней безделушки, которыми торговал. В контакт с группой не входил...
... В Стамбуле, когда группа селилась в гостинице, к портье подошел мальчик с кукольным львом в руках...
... В Стамбуле, когда Митио Арикура направлялся в гостиницу, чтобы оттуда доставить группу в порт, он увидел на доме рядом с гостиницей флаг с изображением морды льва...
... В досье, составленном тайной политической полицией, указано, что на правой руке Бориса Безыменского сделана наколка, изображающая льва...
... В этом же досье в разделе «Привычки» отмечено, что Борис Безыменский курит только самодельные папиросы. После двух-трех затяжек самокрутку выкидывает и готовит другую...
... Если Лео — это Безыменский, то он мог оставлять связникам информацию в окурках, которые разбрасывал везде, где находился.
АНГЛИЙСКАЯ ГАЗЕТА «НЬЮС КРОНИКЛ», 29 ЯНВАРЯ 1939 ГОДА:
«Как сообщило агентство ТАСС, 25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трех человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое — троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых были найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили, злоумышленников. Нарком иностранных дел Литвинов выразил решительный протест в связи с тем, что Турция сделалась базой антисоветских провокаций».
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2010-07-17 09:38 pm (UTC)