ЧЕКИСТЫ И ТЕРРОРИСТЫ:

[carabaas]

СТРАНИЦЫ ВЕЛИКОЙ ДРУЖБЫ


В июне 1990 г. мир узнал об аресте в Восточной Германии ряда лиц, подозреваемых в связях с террористической группировкой RAF (Фракция Красной Армии).

Члены RAF, совершавшие теракты против деятелей политики, экономики и управления Запада, находили убежища при активной помощи СЕПГ (компартия ГДР)




и Штази (госбезопасность ГДР).



В то время как следователи - возможно даже вводимые Штази в заблуждение - искали членов RAF на Ближнем Востоке, те давно уже пользовались укрытием у Хонекера



и товарищей.

Штази превосходно заботилась об обеспечении своих новых друзей — отпетых убийц и диверсантов. Оснащенные соответствующими документами, члены RAF размещались в различных округах Восточной Германии. Соседи ничего не подозревали об истинной жизни тех, кто объявил борьбу с "империализмом" — которая была также одной из целей СЕПГ - одной из своих главных задач. Зачастую террористы размещались даже на спецобъектах Штази.

Уже в то время, когда первое поколение RAF совершало нападения на Западе, ее члены находились под наблюдением Штази. Благодаря целенаправленной розыскной системе с самыми современными оперативными возможностями, МГБ в любой момент было в состоянии контролировать въезд и выезд из ГДР. Вся важная информация, добытая методами радиоразведки или составления портретов-фотороботов, оседала в соответствующих запоминающих устройствах. Главные отделы госбезопасности - XXII и VI - отдавали и реализовывали указания по отслеживанию членов RAF, как при пересечениях границы, так и при нахождении их в аэропорту Шенефельд.



Из арабских источников Штази также добывала важные сведения, позволяющие установить личности членов RAF.

Многие террористы допрашивались на конспиративных объектах Штази, однако, по указанию СЕПГ, они могли спокойно путешествовать дальше - их и не думали задерживать и выдавать Интерполу.



Один подозреваемый террорист допрашивался около трех недель и рассказал многие подробности о структуре RAF и ее планах. Несмотря на полученные сведения, руководители СЕПГ и Штази "не были готовы" внести свой вклад в борьбу с убийствами и террором на Западе. Надежда, что, благодаря дружбе с чекистами, RAF не будет активной на Востоке Германии, была для верхушки СЕПГ важнее.

Депутат Бундестага



от ХДС, эксперт по вопросам безопасности, Рольф Ольдерог сделал вывод, что Хонекер и Мильке (шеф ГДРовских чекистов)


Оригинал   (800×600)

"по меньшей мере молчаливо сознавали", что принимая членов RAF, они укрепляли ее. Ольдерог называет еще один аспект: RAF на Западе действовала безбоязненно, потому что ей не нужно было "заботиться о последствиях разоблачения из-за возможного раскрытия вышедших из организации террористов". Благодаря действиям верхушки СЕПГ и их "старших братьев" со Старой площади



и Лубянки,



многие западногерманские общественные деятели находились под постоянной смертельной угрозой.

Товарищи по оружию

В конце марта 1991 года документы Штази раскрыли чудовищные факты: XXII Главный отдел МГБ не только обеспечивал пребывание и защиту террористов в ГДР,



но и активно поддерживал главарей RAF, находящихся в подполье.

В Восточной Германии, при помощи инструкторов госбезопасности подготавливались и репетировались нападения, производилось обучение методам убийств, стрельбе, работе со взрывчатыми веществами и другими спецсредствами уничтожения, которые эффективно использовались при бандитских нападениях леваков в начале 80-х годов.

Цинично, без единого слова сочувствия к жертвам - так смотрела Штази на деятельность террористов. В 23-страничном документе, который был объявлен в МГБ "материалом для чтения" — "О роли терроризма и террора в классовом противостоянии империализма и социализма", Штази определила, что причиной террора является "капитализм".

"Это сам империализм порождает насилие, которым питается терроризм с "левым" прикрытием", - говорится в этом документе. "Курс на усиление репрессивных органов государства и дальнейшее разрушение демократии являются знаком того, что монопольный капитал учитывает возрастающее обострение классового противостояния". Применение полиции против АПО (западногерманское оппозиционное студенческое движение) в Берлине в 1967 году является, якобы, примером такого "террора". Утверждается, что дело было в "запугивании и фактическом ограничении действующих прав и в предотвращении будущих протестов".

Положительная оценка GSG-9 (спецслужба ФРГ)



и ее действий против террористов рассматривались гебистами ГДР как "вредные высказывания". В том же документе говорится, что подразделение по борьбе с терроризмом в конце 70-х годов "в виде чрезвычайной группы" все более превращалось "в военную карательную команду". Поражает, с каким невероятным цинизмом говорится в документе Штази о ведущих представителях экономики ФРГ, павших жертвами террористов. Ни слова сочувствия к жертвам! Ведь с ними расправлялись "классово близкие", которые находились на содержании верхушки СЕПГ и МГБ, предоставлявшей преступникам и их близким убежище и методическое руководство.

"Крупный капитал очень высоко ценит античеловеческие услуги террористических группок", - фарисейски сформулировано в документе, найденном в архивах МГБ. Особенно явно это, якобы, стало после нападения на Ханс-Мартина Шлойера. "Почти не прекращающаяся в течение нескольких недель кампания, раздутая с большим размахом реакционными средствами массовой информации", имела целью "подогреть настроение масс". Терроризм послужил "империалистической реакции желанным поводом для усиления антикоммунизма, ущемления демократических прав и создания юридических инструментов, для того, чтобы под прикрытием легальности еще более жестко действовать

против рабочего класса и других демократических сил", — утверждалось в документе МГБ. Воистину: цинизму и наглости чекистов мог бы позавидовать Сатана...

Пособники убийц

Режим СЕПГ был надежным соратником ливийского государственного терроризма. По приказанию Хонекера и Мильке ливийские террористы могли с территории Восточного Берлина готовить и проводить нападения со взрывами и убийства на Западе.

В документах МГБ о подготовке нападения на дискотеку "Ла Белль"



и последующих преступлениях ливийской стороны (при нападении на "Ла Белль" были убиты трое и ранены более 200 человек) зафиксировано следующее. МГБ уже 20 марта 1986 года совершенно определенно знало о том, что в Ливийском Народном бюро (посольстве) планировалось нападение со взрывом в Западном Берлине. Более того, МГБ даже непосредственно принимало в этом участие через одного агента. Этого агента-араба ГБ вела под именем "Альба". Он постоянно информировал МГБ ГДР о ходе подготовки преступления и сам принимал участие в исполнении плана в Западном Берлине. "Альбу" вели подполковники МГБ Бобцин и Штухлы, которые безуспешно пытались убедить свое начальство предпринять политические и оперативные шаги для предотвращения нападения. Руководство МГБ дало агенту "зеленый свет" на проведение акции "Ла Белль". Сведения, которые приобрели МГБ и СЕПГ, были для них важнее, чем предотвращение гибели людей. Ведь эти люди были "социально чуждые".

Еще 12 февраля 1986 года ГДР выдала въездную визу 33-летнему ливийцу Масбаху Абуль-газему. МГБ, определившее его как ответственного за нападения с убийствами, дало ему кличку "Дервиш". Масбаху придали в помощь 37-летнего палестинца Йусефа Салама, он же Йассер Храиди, который работал в Народном бюро (ливийском посольстве). И его МГБ распознало как убийцу и вело под именем "Нури". Он дал задание подыскать объект для нападения живущему в Западном Берлине 35-летнему ливийцу Имаду Салиму Махмуду. На выбор были предложены: американская казарма, больница вооруженных сил США, или дискотеки, которые посещали американские солдаты.

25 марта 1986 года ливиец Мусбах эль Ал бани, пользуясь прикрытием "дипломатического курьера" и служебным автомобилем Народного бюро "CD 68-20", доставил в Западный Берлин семь ручных гранат, три пистолета и два автомата. Еще в мае этого года Мусбах находился в Восточном Берлине по адресу Хо-Ши-Мин-штрассе, 2. Оружие было складировано в квартире Махмуда. Но так как запланированная на этот день "акция" оказалась недостаточно хорошо подготовленной, ее отложили. Живущему в Западном Берлине 32-летнему ливийцу Али Мансуру поручили наблюдение за объектом, причем первоначально рассматривались варианты нападения на дискотеки "Стардаст" и "Нэшвилл" в Западном Берлине. Но в конце концов выбор ливийских бандитов пал на "Ла Белль".

У Мусбаха, который выехал 30 марта в Западный Берлин, при таможенном контроле была обнаружена записка с адресами дискотек. Он до 4 апреля находился в Западном Берлине, а поздно вечером выехал в Восточный Берлин через вокзал Фридрихштрассе. 5-го апреля, а день нападения, Храиди позвонили арабы из Западного Берлина и сообщили, что "еще не удалось". Звонки были зарегистрированы МГБ в два часа утра. После этого Храиди поехал в гостиницу "Беролина" и встретился там с работником ливийского посольства Мусбахом эль Ал бани. Примерно в 5 часов утра радиостанция РИАС сообщила о нападении на "Ла Белль".

Портреты друзей

Йассеру Храиди, который был ключевой фигурой при нападении на "Ла Белль", центральное управление ливийской секретной службы в Триполи ЧЕКИСТЫ И ТЕРРОРИСТЫ:предварительно устроило "проверку на надежность". Ему было дано задание убить живущего в Западном Берлине противника ливийского режима Мустафу Элашека, которого подозревали в сотрудничестве с американской секретной службой ЦРУ.



Храиди принял этот приказ к исполнению, но перепоручил его живущему также в Западном Берлине палестинцу Хассану Аяубу. 30 июля 1984 года убийство было совершено. Храиди и Аяуб в течение недели прятались в западноберлинской квартире одного дипломата, работавшего в Ливийском Народном бюро в Бонне. Затем их перевезли в ГДР на автомобиле Ливийского Народного бюро в Восточном Берлине. Им выдали паспорта, с которыми они вылетели из аэропорта Шенефельд в Триполи. Во время посещения ГДР в июне 1988 года Храиди подробно рассказал МГБ об операции "Ла Белль".

После того, как в прессу попали некоторые детали операции "Ла Белль", на служащего Ливийского Народного бюро в Бонне Мохамеда Асура пало подозрение в передаче информации. Считая, что Асур стал агентом ЦРУ, Триполи решило убить его. Асура вызвал для беседы начальник службы разведки Ливийского Народного бюро в Восточном Берлине эль Ибрагим Кеслаф. 1 мая 1986 года Асур приехал в Восточный Берлин и отправился на встречу со своими убийцами - Мусбахом и еще одним палестинцем. Они убили Асура выстрелом в голову. Труп был найден утром 2 мая, Орудием убийства, как установило МГБ, был пистолет "Беретта" калибра 7,65 мм, принадлежавший официальному арсеналу вооружения Ливийского Народного бюро. Сотрудники контрразведки МГБ проникли после преступления даже в квартиру Народного бюро, чтобы обследовать оружие. Но убийцы, прикрываемые чекистами, смогли беспрепятственно выехать в Ливию.

Первые сообщения МГБ о террористической активности Ливии датированы 1985 годом. Хонекер и Мильке были своевременно - самое позднее, 24 марта 1986 года - информированы подробным отчетом МГБ о запланированном преступлении в "Ла Белль". Отдельные попытки предотвратить это нападение, исходившие из МГБ, пресекались распоряжением самого высокого уровня СЕПГ. Некоторые офицеры МГБ считали, что ГДР не следует влезать в эту историю, и хотели ограничить неуемную энергию ливийцев. Но линия руководства МГБ не изменилась даже после заявления американского посла. Хонекер и Мильке отдали МГБ распоряжение сделать все для сокрытия преступной деятельности Ливии. И это в то самое время, когда Хонекер высказывал свои "соболезнования" родственникам жертв преступления в "Ла Белль".

Офицеры МГБ, настроенные критически по отношению к официальной линии, были наказаны. Линия руководства СЕПГ и МГБ безжалостно проводилась в жизнь и в дальнейшем.

"Главным врагом" должны были оставаться США, а вот "партнера в антиимпериалистической освободительной борьбе" - Ливию, следовало покрывать и поддерживать. Ответственные руководители МГБ, попавшие наконец под суд, сегодня специально занижают тогдашний уровень осведомленности и не хотят ничего знать о своих же решениях, хотя документы изобличают их.

ГБ - паук в сети международного терроризма

RAF и боевое крыло ООП (Организация освобождения Палестины),



разыскиваемые во всем мире террористы Карлос



и Абу Дауд, а также группа Абу-Нидала, секретные службы и спец-подразделения из Южного Йемена, Ливии, Ирака, Эфиопии, Ливана и Сирии — все, кто имел в среде международного терроризма какое-то имя — пользовались защитой и поддержкой режима ГДР.

По достоверным сведениям, и верхушка СЕПГ, и МГБ были заняты международным терроризмом в течение двадцати с лишним лет, причем в гораздо большем масштабе, чем предполагалось ранее.

Террористические организации и команды убийц из многих стран (особенно из арабских государств), с одобрения Хонекера и его правящей клики, при активной поддержке МГБ, могли использовать территорию ГДР в качестве надежной оперативной базы для своей работы, нацеленной на Западную Европу. Но коммунисты не просто терпели террористов на своей территории. Чекисты играли активную роль в создании арабских спецслужб. Режим СЕПГ поощрял насильственные методы "политической" борьбы, оказывал помощь в обучении террористов и в совершении преступлений с применением насилия.

Но разве не режим СЕПГ строго следил за своей репутацией "государства мира" и всегда подчеркивал, что его марксистско-ленинская теория общества принципиально отвергает индивидуальный террор? Что побудило руководство СЕПГ выбрать роковой курс на поддержку экстремизма?

Первоначальные связи компартии ГДР с терроризмом прослеживаются с конца 60-х годов. В то время Советский Союз, все больше и больше занимаясь третьим миром, попал в затруднительное экономическое положение и потребовал от своих братских социалистических стран действенной поддержки. В дальнейшем все стратегически важные для социализма страны были поделены на сферы интересов и ответственности. ГДР достались страны Ближнего Востока, Африки и Центральной Америки.

Решающее значение для руководства СЕПГ, наряду с экономическими интересами, имело то, что организациям и государствам третьего мира, особенно в арабском регионе, отводилась особая роль в борьбе за дипломатическое признание Восточного Берлина. Результатом этого явились, среди прочего, тесные партийные связи "Отдела международных отношений" ЦК СЕПГ (начальник - Герман Аксен) с руководителями некоторых арабских государств.

Особую внутриполитическую роль сыграл приход к власти Хонекера в 1971 году. Он вступил в должность с обещанием вывести режим СЕПГ из внешнеполитической изоляции и активно включиться в международную политику.

Из целей и требований этой политики выросли дополнительные задачи для МГБ. Немаловажную роль в деятельности МГБ за рубежом сыграло введение Мильке в круг непосредственного партийного руководства. Это было благодарностью за его помощь при свержении Ульбрихта.



Как задушевный друг Хонекера, он получил в свои руки всю политику безопасности без ограничений. МГБ, прежде действовавшее только на национальном уровне и против Западной Германии, теперь начало развертывать работу в международном масштабе.

Маркус Вольф (шеф разведки)



за несколько лет существенно укрепил ту часть ГУР (Главного управления разведки), которая была представлена во всех посольствах и представительствах режима СЕПГ так называемыми резидентами, и занималась обширной разведкой. В качестве благодарности за свободную деятельность ГУР за границей, режим СЕПГ помог таким арабским государствам, как прежний Южный Йемен и Ливия в создании собственных мощных тайных спецслужб.

В качестве ответного хода арабские государства поставляли ценный материал о секретных службах Запада. Кроме того, СЕПГ пользовалась услугами арабских организаций, например, ООП по ликвидации перебежчиков из МГБ на Запад. Без взаимности поддерживать такие отношения было нельзя.

Арабские партнеры вскоре откровенно заявили об этом. Они не удовлетворились поставляемой ГУР информацией о спецслужбах Великобритании, Франции и США. Поэтому МГБ пришлось молчаливо смириться с тем, что арабы все чаще и чаще стали использовать режим СЕПГ в качестве трамплина для своих террористических акций на Западе. При этом Арафат



и Каддафи



высказывали свои пожелания (например, об оперативной базе) в беседах или переговорах непосредственно Хонекеру. Таким образом МГБ было втянуто в конкретные операции против личностей и организаций в Федеративной Республике Германии. Затем МГБ поддерживало Южный Йемен в борьбе с Северным Йеменом, помогало Эфиопии в операциях против освободительного фронта "Эритрея" и поставляло арабам сведения о террористах, которые имелись у западногерманских органов.

Чтобы самим не стать мишенью арабских коммандос, Хонекер и Мильке с помощью Отдела XXII и отдельных служб контрразведки усилили наблюдение за теми западноевропейскими организациями, которыми руководили арабские разведслужбы. Но вмешиваться или предотвращать их теракты МГБ, однако, не собиралось.

Первоочередной стратегией руководства СЕПГ было: ни в коем случае не допускать террора на своей территории, пусть даже ценой молчаливого одобрения экстремизма на Западе. МГБ ограничивалось составлением досье, руководствуясь девизом Мильке "знать все везде". В конце концов, МГБ было вынуждено, по указанию руководства СЕПГ, безучастно взирать на то, как разыскиваемые во всем мире террористы Карлос и Абу Дауд без помех работали против Запада из Восточного Берлина.

Достоверно известно, что Карлос находился в Восточном Берлине в 1980 и 1983 годах с ведома Хонекера. Более того, охраняемый МГБ как государственный гость, он мог спокойно заниматься своими "делами". Он был размещен в йеменской дипломатической квартире и имел предоставленного сирийцами шофера.

Новые убийства

В 1983 году Штази обнаружила при въезде в ГДР у одного из курьеров Карлоса 24 килограмма взрывчатки и сначала конфисковала ее.

Хотя в Отделе XXII уже имелась достоверная информация о подготовке нападения на Французский культурный Центр, заместитель министра Найбер и руководитель отдела полковник Даль решили вернуть взрывчатку хозяину. При выезде из Восточного Берлина агент Карлоса получил ее на пограничном пункте. Итог: 1 убитый и 24 раненых на Курфюрстендамм.



Роль пособника убийц становилась для Штази привычной.

Убийцы Абу Дауд и Карлос пользовались личной защитой МГБ. Специалисты Отдела XXII сопровождали его во время всех его визитов, размещали конспиративные силы безопасности при его встречах с арабскими посланцами из Ливана, Сирии и ООП в гостинице "Палас отель". Как в случае с Карлосом, МГБ получало от высшего партийного руководства указания об официальном "молчании".

Хонекер и Мильке молчали и еще в одном вопиющем случае. Осенью 1987 года МГБ получило сведения о том, что некий "группенляйтер ГДР" из организации Абу-Нидала вербует арабских граждан на территории ГДР. Проверки показали, что им была уже набрана группа примерно из 20 человек, занимающаяся политической пропагандой в высших учебных заведениях. За короткое время МГБ удалось раскрыть личность "группенляйтера". Им оказался араб "Хассан", негласный сотрудник МГБ и преподаватель Лейпцигского университета. Тот самый "Хассан", поставлявший для Штази обширную компрометирующую информацию на арабских дипломатов...

Чекисты против "Солидарности"

Хонекеру и агентам СЕПГ в самых страшных снах не могло присниться, что восстание рабочих в Польше станет началом поражения мирового коммунизма. В своих анализах движения "Солидарность"



они оценили развитие событий прежде всего как типично польский вариант. "Польше мы еще покажем", — звучал девиз на внутренних совещаниях, посвященных деятельности Штази в соседней стране. СЕПГ, одержимая иллюзией бесспорной правоты своей идеологии, относила эти события на счет польской "расхлябанности" и неверной интерпретации марксизма-ленинизма, чему способствовала бездарность ведущих функционеров компартии Польши.

В то же время, Хонекер беспокоился, что не может полностью исключить возможность распространения "польской бациллы" на Восточную Германию. Поэтому борьба за укрепление власти СЕПГ В ГДР с декабря 1981 года велась также и в Польше.

Польское освободительное движение не должно было перекинуться на территорию, подвластную СЕПГ. Польша обязана была во что бы то ни стало остаться членом сообщества коммунистических государств. После введения в Польше военного положения в декабре 1981 года было решено принять все необходимые меры, чтобы нанести поражение "Солидарности" и укрепить польскую коммунистическую партию.

МГБ получило от руководства СЕПГ задание на проведение акции. Мильке получил от Хонекера соответствующие указания и начал претворять их в жизнь с большим энтузиазмом. Новое немецкое вторжение в Польшу в те недели и месяцы происходило беззвучно.

Целью было внедрение в "Солидарность" и в польский аппарат власти и безопасности, чтобы в будущем иметь возможность управлять процессами непосредственно в Польше. МГБ взяло на себя также борьбу с зарубежными организациями рабочего движения, чтобы эффективно и основательно разрушать связи польского сопротивления с Западом.

Мильке лично(!) с сотрудниками МГБ, ответственными за разведку и контрразведку, отправился в Варшаву, чтобы на месте контролировать мероприятия МГБ. Позже представители польских органов безопасности являлись к нему в Берлин для согласования планов. Почти сразу же после введения военного положения штабы МГБ заработали в Польше. В посольстве в Варшаве для оперативной группы МГБ был зарезервирован целый этаж; полковник Карл-Хайнц Хербриг, руководивший операцией, держал постоянный контакт с польскими органами безопасности. Он мог даже давать послу указания по вопросам безопасности. В генеральном консульстве и консульских отделах в Щецине, Гданьске, Вроцлаве и Кракове были созданы оперативные базы Штази.

Благодаря этой сети, МГБ производило подслушивание и вело слежку за ведущими личностями рабочего движения и церкви. Специально было завербовано большое число дополнительных источников информации. Лех Валенса,



который в то время, как рабочий лидер, был символом свободной и демократической Польши, подвергался подслушиванию, точно также, как и ведущие представители церкви, которые играли важную роль в борьбе с коммунизмом.

Кадры МГБ для данной операции были предоставлены Главным управлением разведки, руководимым в то время Вольфом, и Главным отделом II (контрразведка), который возглавлял Крач. Рабочая группа N4 контрразведки была создана в 1981 году специально для действий в Польше.

Таким образом, контрразведка режима Хонекера была чрезвычайно активна за границей, регулярно вмешивалась во внутренние дела иностранных государств - Штази была достойным учеником КГБ.

Офицеры ГУР производили наблюдение не только за польской оппозицией, но и за немцами с Востока, которые работали в Польше или посещали там родственников. Они, порой, не могли понять, почему им нужно было покинуть Польшу и вернуться в Восточную Германию. Позже они сталкивались с ограничением выезда, увольнениями с должностей, на которых требовалась стопроцентная надежность в смысле преданности режиму СЕПГ.

Разумеется, что управления МГБ ГДР, располагавшиеся вблизи от польской границы, были втянуты в эти акции. При этом они тесно сотрудничали с КГБ.

На первом этапе активности группы МГБ, взаимодействовавшие с КГБ, концентрировались прежде всего на вербовке руководящих польских офицеров. Некоторые офицеры польского аппарата безопасности стали неофициальными сотрудниками МГБ и КГБ. Были установлены "рабочие контакты" с ведущими представителями правительственного и партийного аппарата, чтобы иметь возможность собирать там информацию и оказывать влияние.

В рабочей картотеке на берлинской Норманненштрассе сосредотачивались все сведения, в том числе информация о противниках и просто критиках режима в Польше. Через завербованных сотрудников польского аппарата безопасности центральное управление Штази имело, к тому же, доступ к польским хранилищам и компьютерам, чтобы и оттуда черпать информацию о польской оппозиции. МГБ знало все.

Рабочая группа 4 контрразведки разослала по всем окружным управлениям МГБ так называемые реферативные группы, состоявшие примерно из дюжины сотрудников. Благодаря этому, было обеспечено всеохватывающее наблюдение за польскими гражданами, которые жили на Востоке Германии - в то время более 30000. Тем самым облегчался и контроль за транспортом, включая транзитные пути. Посылки помощи со всего мира, которые транспортировались по транзитным путям в Польшу, Штази проверяла на наличие печатной продукции и передатчиков, которые могли бы поддержать "Солидарность". Предлог: усилилась активность западных спецслужб. (Очень похоже на интерес российской безопасности к иностранной гуманитарной помощи сегодня)Таким образом, борьба с зарубежными центрами "Солидарности", благодаря региональной активности ГБ становилась легче и эффективнее.

До середины 1982 года Штази, используя свой аппарат, была причастна ко всем существенным проблемам в Польше. Плохое положение с продовольствием бесстыдным образом использовалось для вербовки агентов МГБ. Полякам выдавались сигареты, стиральный порошок и основные продукты питания, если они соглашались предать собственный народ.

Вышеизложенное - лишь два фрагмента из мрачной истории восточногерманской госбезопасности, ВСЕ сотрудники которой потеряли работу после падения коммунистического режима. Ряд руководителей охранки уже сел на скамью подсудимых...

Материал подготовлен с использованием документов Института Немецкой истории
Мартин ШЛОЕР
Перевод Олега Шубина

Бонн-Рязань

P.S.
Немцы на западе тоже не святые

Йошка Фишер


В 1973 году полиция при обыске обнаружила в «фольксвагене» Фишера несколько пистолетов и автоматов, похищенных из казармы американских войск. Тогда Йошка напрочь отрицал свою причастность к оружию, заявив под присягой, что ничего не знает о его происхождении, поскольку отдал машину в ремонт механику Кляйну, после чего автомобиля лишился. В мае 1981 года в результате хладнокровного и тщательно подготовленного покушения был застрелен тогдашний министр экономики земли Гессен Хайнц Герберт Карри; оружие, найденное на месте преступления, принадлежало к той же партии, что ранее была украдена из американской казармы и оказалась в машине Фишера. Тогда следствие не смогло доказать связь между Фишером и Кляйном, поскольку последний находился в бегах, однако дело не закрыто. Прокуратура Франкфурта, выдавшая ордер на арест Кляйна, намерена возобновить расследование, поскольку теперь может рассчитывать на показания бывшего террориста.

Comments

[geliy.livejournal.com]

Брехня.
На Штази теперь можно валить как на мертвого.
Когда пишут фразы "по меньшей мере молчаливо сознавали" или "Один подозреваемый террорист" - это значит, что нет никаких фамилий и никаких сенсационно найденных документов.

Интересно, что бы сказали 26 погибших немецких молодых пацанов и девченок, люто ненавидевших капитализм и организовавших эту организацию после ввода американских войск во Вьетнам. Что их жизни купили? Нужно быть законченным кретином, чтобы написать такую статью.

ГДР исчезла в 90-м. РАФ самораспустилась в 98-м, а в 93-м еще благополучно взорвала Дармштадтскую тюрьму. Я уж не говорю о любвеобильном Горбачеве, без оглядки на которого спецслужбы соцлагеря ничего бы и не сделали.
До конца 90-х за само упоминание RAF в Германии можно было угодить за решетку. Это говорит лишь об идейности рафовцев.
Оставляю за скобками методы их деятельности, но не все в этом мире измеряется деньгами.

[halflitermouse.livejournal.com]

Слишком много тенденциозности.