carabaas | Политическая топонимика социализма

Топонимика - это следы, которые оставляет человечество, идя сквозь вечность. Неслучайно топонимику называют иногда «АРХИВОМ ЗЕМЛИ».

Большевики намеревались раздробить старый мир на куски. Так, чтобы и следа не осталось. Под новым небом на новой земле должны были жить только новые люди. «Человек старого мира отменен революцией, новый человек учрежден вместе с СССР», -писали коммунистические агитаторы 20-х годов.

Разрушение превратилось в самоцель. Долой классово-ограниченные названия городов и селений! Даешь! И — давали...

В школе «зубрили» Некрасова: «Горелово, Неелово, Неурожайка тож». Эти названия — не выдумка поэтического воображения, они действительно существовали. Но как же это может быть в период сплошной коллективизации, электрификации и индустриализации? Нехорошо. Эти названия не соответствовали новой «цветущей жизни», и их просто ликвидировали. Как класс. Горелово стало Клубничным (такой себе клубничный социализм). Неелово быстренько наелось колхозных харчей и начало называться «поселок Весенний», а Неурожайка отныне именовалась «Озаренной». И все прогрессивное человечество сразу поняло и узнало, «как мы весело живем».

Поиски новых названий продолжались неустанно.

В Белоруссии были когда-то Дерюги. Фу-у! Вот и стали бывшие Дерюги при социализме Ковровой. Гадкие, нелепые Блевки докатились до Восхода, а Кобылье приобрело вполне пристойный топоним — Отрадный. Все эти перемены должны были воочию засвидетельствовать постоянный рост социалистического благосостояния колхозных трудящихся.

Особенно урожайными на переименования стали 1938 - 1939 годы. Именно тогда монархическое название села Романово заменили на подлинно р-революционное — Ленино.

Село Князи избавилось от своих феодальных наслоений и вошло в социализм уже как «Вторая пятилетка».
Село Чертовщина мистически превратилось в Парижскую Коммуну, Тараканы — в Красную новь, а село Страшное приобрело большевистский привкус — Новый строй. Тогда же топоним Усы не без юмора был заменен на им. Буденного.

В Молдавии какой-то хутор начали пышно называть «5 статья Конституции». Позже хутор вошел в состав Украины под несколько урезанным названием — просто «5-я статья». Но поскольку широким слоям общественности было теперь неизвестно, о какой именно статье идет речь — то ли Конституции СССР, то ли Уголовного кодекса - пришлось скоренько переименовывать вышеназванный населенный пункт в очередную Чапаевку, которым «несть числа».

До последнего времени на карте Украины можно было увидеть город с весьма изысканным названием — Карлолибкнехтовск. Правда, до Карломарксовска никто из идеологов почему-то у нас не додумался. Не то что в ГДР, где возник Карлмарксштадт.

Еще в 1989 году в Украине насчитывалось 96 Жовтневых и только 19 Октябрьских. Не было ли это свидетельством насильственной украинизации в годы застоя?

Не забыли и о празднике международной солидарности трудящихся, и свидетельство тому — 49 Першотравневых и 36 Первомайских. Может, теперь их число немного уменьшилось?

Юрий ДЖЕДЖУЛА