Марлен встала перед ним на колени
Mar. 21st, 2010 10:47 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
carabaas
Оригинал 
(1164×1500)
«Дорогой собрат, я прочёл ваш рассказ… и хочу сказать вам о той редкой раости, которую я испытал… Он принадлежит к наилучшим рассказам русской литературы». Так писал Константину Паустовскому в 1947 году из Парижа Нобелевский лауреат по литературе Иван Бунин – человек, скупой на комплименты. Спустя годы Паустовский и сам станет претендентом на Нобеля…
В Киеве есть улица, носящая имя Константина Паустовского. И это правильно: замечательный писатель не только любил этот древний город, но и прожил в нём четверть века. Именно в Киеве началась его литературная карьера.
Москвич по рождению, он шестилетним ребёнком был привезен родителями в Киев. Это случилось в 1898 году. Отец писателя Георгий Паустовский был мещанином Киевской губернии, Васильковского уезда. Отслужив унтер-офицером положенные одиннадцать с половиной лет, он вышел в отставку. Видимо, после армейских скитаний по необъятной России, его потянуло на родину, потому семья и перебралась в Киев. Здесь Георгий Паустовский устроился делопроизводителем в управлении Юго-Западной железной дороги.
Первым киевским адресом этой большой семьи – у Константина было два старших брата и сестра – стал дом №33 по Лютеранской улице. Это здание прекрасной архитектуры сохранилось до наших дней. В 1902 году отец писателя перешёл на службу во вновь созданное управление Киево-Полтавской железной дороги, получив здесь более высокую должность – стал заведовать отделом статистики. Его новый офис находился на нынешнем бульваре Т. Шевченко, поэтому семья переехала поближе к месту его работы, сняв квартиру сначала в двухэтажном доме по улице Б. Хмельницкого, №72, существующем и поныне, а чуть позднее – по улице Святославской, №9.
Впоследствии в автобиографическом романе «Далёкие годы» К. Паустовский опишет эту местность, её нравы и колоритных обитателей – и это, пожалуй, одно из самых увлекательных описаний киевской жизни начала ХХ века. В 1903 году Косте исполнилось 11 лет – возраст, когда киевские мальчики обычно становились гимназистами.
Родители решили отдать сына в знаменитую Первую мужскую гимназию, считавшуюся лучшей в городе. Однако оказалось, что будущий любимец Марлен Дитрих был плохо подготовлен – на вступительных экзаменах он получил одни лишь тройки. Весной следующего года решено было попытку повторить, при этом родители готовили сына к вступительным экзаменам сразу во второй класс.
На всякий случай отец обратился к попечителю Киевского учебного округа с просьбой: если его сын не сдаст экзаменов во второй класс, зачислить его хотя бы в первый. Впрочем, гимназия допустила мальчика к обычным вступительным экзаменам в первый класс, каковые он прекрасно сдал, получив две пятёрки и одну четвёрку.
В 1906 году родители разошлись. И сразу жизнь Кости пошла по иному руслу: он переехал на жительство к дяде в Брянск. Однако в местной гимназии он так и не прижился – тянуло назад в Киев – и написал письмо своему бывшему классному наставнику Владимиру Субочу с вопросом: можно ли ему вернуться в Первую гимназию?
Субоч ответил тёплым задушевным письмом. Он писал, что Костя может вернуться, причём его освободят от платы за обучение, а кроме того, наставник обещал ему помочь найти работу репетитором, чтобы, как он выразился, «существовать, хотя и скромно, но самостоятельно, и ни для кого не являться обузой».
Осенью 1907 года Паустовский вернулся в Киев, где окончил гимназию, и в августе 1912 года поступил на физико-математический факультет Киевского университета. Впрочем, в том же августе состоялся и его литературный дебют – рассказ «На воде» был напечатан в киевском еженедельнике «Огни».
Так что неудивительно, что уже в 1913 году молодой писатель перешёл на историко-филологический факультет. И хотя семейные обстоятельства вынудили его в следующем году перевестись в Московский университет, он уже в 1918 году возвратился в Киев, а со временем сюда переехали его мать и сестра. В этот период писатель живёт в доме №33 по ул. И. Франко – нынче здесь расположено посольство Австрии в Украине.
Знаменитый балкон этого особняка описан им в автобиографическом романе «Начало неведомого века», с этого балкона Паустовский наблюдал за событиями, разворачивающимися на бульваре Т. Шевченко в ту грозную пору.
Дом этот был жилым вплоть до конца 1980-х годов, и жильцы старшего поколения ещё хорошо помнили писателя. В 1990-е годы особняк был отселён и подвергся полной реконструкции, но внешне сохранился почти без изменений.
Начиная с 1920-х годов Паустовский живёт в России, но постоянно приезжает в Киев, а в 1938 издаёт повесть «Тарас Шевченко» о великом украинском поэте. «Я вырос в Украине, – признавался писатель, – её лирической силе я благодарен многими сторонами своей прозы. Образ Украины я носил в своём сердце на протяжении многих лет...»
С конца 1950-х годов К. Паустовский рассматривается Нобелевским комитетом как один из наиболее вероятных кандидатов на присуждение престижной литературной премии. По словам родственников писателя, комитет даже принял решение о присуждении ему Нобелевской премии. Однако советское руководство, узнав об этом ещё до официального объявления лауреатов, стало добиваться, чтобы премию присудили другому советскому литератору – Михаилу Шолохову. Говорят, руководство ядерной сверхдержавы оказало серьёзное давление на комитет, и в результате добилось своего: лауреатом стал протеже Кремля, а кандидатура Паустовского больше не рассматривалась.
Между тем, в Москву приехала знаменитая Марлен Дитрих. Писатель очень хотел пойти на её концерт в Дом литераторов, но врачи – к тому времени у него было несколько инфарктов и тяжёлая астма – его не пускали.
И, кроме того, он только что вернулся из больницы. Но Паустовский заупрямился, и тогда его домашний врач Виктор Коневский сказал: «Ну хорошо, можете идти на концерт. Но я пойду с Вами».
После концерта Марлен Дитрих задали несколько вопросов: «Знаете ли вы русскую литературу?», «Какой у вас любимый писатель?»... Она сказала: Я люблю Паустовского, и особенно его рассказ «Телеграмма».
Когда она это произнесла, по залу, заполненному в основном литераторами, пошёл шумок: Паустовский здесь, Паустовский здесь... Переводчик ей это перевёл, и она стала всматриваться в зал, думая, что писатель сейчас поднимется. Но К. Паустовский можно рассказать много историй, каким он был застенчивым человеком, не вста;вал. Тогда присутствующие начали аплодировать, как бы подталкивая его выйти на сцену...
Писатель, немного смущаясь, поднялся на сцену. Не говоря ни слова, великая Марлен встала перед ним на колени в своём вечернем платье, расшитом камнями.
Платье было таким узким, что нитки стали лопаться, и камни посыпались по сцене. Люди, думая, что это драгоценные камни, бросились их собирать, чтобы отдать ей.
Врач В. Коневский подбежал к сцене и сказал К. Паустовскому: - Ни в коем случае не смейте наклоняться. А Дитрих всё стояла на коленях, прикрыв глаза. Писатель несколько растерялся всё-таки звезда мирового экрана, легендарная женщина.
Наконец, Марлен поднялась. Паустовский поцеловал ей руку.
Покинув Москву, Дитрих с благодарностью прислала любимому писателю три свои фотографии на память.
By Stanislav Tsalyk
(1164×1500)«Дорогой собрат, я прочёл ваш рассказ… и хочу сказать вам о той редкой раости, которую я испытал… Он принадлежит к наилучшим рассказам русской литературы». Так писал Константину Паустовскому в 1947 году из Парижа Нобелевский лауреат по литературе Иван Бунин – человек, скупой на комплименты. Спустя годы Паустовский и сам станет претендентом на Нобеля…
В Киеве есть улица, носящая имя Константина Паустовского. И это правильно: замечательный писатель не только любил этот древний город, но и прожил в нём четверть века. Именно в Киеве началась его литературная карьера.
Москвич по рождению, он шестилетним ребёнком был привезен родителями в Киев. Это случилось в 1898 году. Отец писателя Георгий Паустовский был мещанином Киевской губернии, Васильковского уезда. Отслужив унтер-офицером положенные одиннадцать с половиной лет, он вышел в отставку. Видимо, после армейских скитаний по необъятной России, его потянуло на родину, потому семья и перебралась в Киев. Здесь Георгий Паустовский устроился делопроизводителем в управлении Юго-Западной железной дороги.
Первым киевским адресом этой большой семьи – у Константина было два старших брата и сестра – стал дом №33 по Лютеранской улице. Это здание прекрасной архитектуры сохранилось до наших дней. В 1902 году отец писателя перешёл на службу во вновь созданное управление Киево-Полтавской железной дороги, получив здесь более высокую должность – стал заведовать отделом статистики. Его новый офис находился на нынешнем бульваре Т. Шевченко, поэтому семья переехала поближе к месту его работы, сняв квартиру сначала в двухэтажном доме по улице Б. Хмельницкого, №72, существующем и поныне, а чуть позднее – по улице Святославской, №9.
Впоследствии в автобиографическом романе «Далёкие годы» К. Паустовский опишет эту местность, её нравы и колоритных обитателей – и это, пожалуй, одно из самых увлекательных описаний киевской жизни начала ХХ века. В 1903 году Косте исполнилось 11 лет – возраст, когда киевские мальчики обычно становились гимназистами.
Родители решили отдать сына в знаменитую Первую мужскую гимназию, считавшуюся лучшей в городе. Однако оказалось, что будущий любимец Марлен Дитрих был плохо подготовлен – на вступительных экзаменах он получил одни лишь тройки. Весной следующего года решено было попытку повторить, при этом родители готовили сына к вступительным экзаменам сразу во второй класс.
На всякий случай отец обратился к попечителю Киевского учебного округа с просьбой: если его сын не сдаст экзаменов во второй класс, зачислить его хотя бы в первый. Впрочем, гимназия допустила мальчика к обычным вступительным экзаменам в первый класс, каковые он прекрасно сдал, получив две пятёрки и одну четвёрку.
В 1906 году родители разошлись. И сразу жизнь Кости пошла по иному руслу: он переехал на жительство к дяде в Брянск. Однако в местной гимназии он так и не прижился – тянуло назад в Киев – и написал письмо своему бывшему классному наставнику Владимиру Субочу с вопросом: можно ли ему вернуться в Первую гимназию?
Субоч ответил тёплым задушевным письмом. Он писал, что Костя может вернуться, причём его освободят от платы за обучение, а кроме того, наставник обещал ему помочь найти работу репетитором, чтобы, как он выразился, «существовать, хотя и скромно, но самостоятельно, и ни для кого не являться обузой».
Осенью 1907 года Паустовский вернулся в Киев, где окончил гимназию, и в августе 1912 года поступил на физико-математический факультет Киевского университета. Впрочем, в том же августе состоялся и его литературный дебют – рассказ «На воде» был напечатан в киевском еженедельнике «Огни».
Так что неудивительно, что уже в 1913 году молодой писатель перешёл на историко-филологический факультет. И хотя семейные обстоятельства вынудили его в следующем году перевестись в Московский университет, он уже в 1918 году возвратился в Киев, а со временем сюда переехали его мать и сестра. В этот период писатель живёт в доме №33 по ул. И. Франко – нынче здесь расположено посольство Австрии в Украине.
Знаменитый балкон этого особняка описан им в автобиографическом романе «Начало неведомого века», с этого балкона Паустовский наблюдал за событиями, разворачивающимися на бульваре Т. Шевченко в ту грозную пору.
Дом этот был жилым вплоть до конца 1980-х годов, и жильцы старшего поколения ещё хорошо помнили писателя. В 1990-е годы особняк был отселён и подвергся полной реконструкции, но внешне сохранился почти без изменений.
Начиная с 1920-х годов Паустовский живёт в России, но постоянно приезжает в Киев, а в 1938 издаёт повесть «Тарас Шевченко» о великом украинском поэте. «Я вырос в Украине, – признавался писатель, – её лирической силе я благодарен многими сторонами своей прозы. Образ Украины я носил в своём сердце на протяжении многих лет...»
С конца 1950-х годов К. Паустовский рассматривается Нобелевским комитетом как один из наиболее вероятных кандидатов на присуждение престижной литературной премии. По словам родственников писателя, комитет даже принял решение о присуждении ему Нобелевской премии. Однако советское руководство, узнав об этом ещё до официального объявления лауреатов, стало добиваться, чтобы премию присудили другому советскому литератору – Михаилу Шолохову. Говорят, руководство ядерной сверхдержавы оказало серьёзное давление на комитет, и в результате добилось своего: лауреатом стал протеже Кремля, а кандидатура Паустовского больше не рассматривалась.
Между тем, в Москву приехала знаменитая Марлен Дитрих. Писатель очень хотел пойти на её концерт в Дом литераторов, но врачи – к тому времени у него было несколько инфарктов и тяжёлая астма – его не пускали.
И, кроме того, он только что вернулся из больницы. Но Паустовский заупрямился, и тогда его домашний врач Виктор Коневский сказал: «Ну хорошо, можете идти на концерт. Но я пойду с Вами».
После концерта Марлен Дитрих задали несколько вопросов: «Знаете ли вы русскую литературу?», «Какой у вас любимый писатель?»... Она сказала: Я люблю Паустовского, и особенно его рассказ «Телеграмма».
Когда она это произнесла, по залу, заполненному в основном литераторами, пошёл шумок: Паустовский здесь, Паустовский здесь... Переводчик ей это перевёл, и она стала всматриваться в зал, думая, что писатель сейчас поднимется. Но К. Паустовский можно рассказать много историй, каким он был застенчивым человеком, не вста;вал. Тогда присутствующие начали аплодировать, как бы подталкивая его выйти на сцену...
Писатель, немного смущаясь, поднялся на сцену. Не говоря ни слова, великая Марлен встала перед ним на колени в своём вечернем платье, расшитом камнями.
Платье было таким узким, что нитки стали лопаться, и камни посыпались по сцене. Люди, думая, что это драгоценные камни, бросились их собирать, чтобы отдать ей.
Врач В. Коневский подбежал к сцене и сказал К. Паустовскому: - Ни в коем случае не смейте наклоняться. А Дитрих всё стояла на коленях, прикрыв глаза. Писатель несколько растерялся всё-таки звезда мирового экрана, легендарная женщина.
Наконец, Марлен поднялась. Паустовский поцеловал ей руку.
Покинув Москву, Дитрих с благодарностью прислала любимому писателю три свои фотографии на память.
By Stanislav Tsalyk
