Магия и дипломатия — ловкость рук и никакого мошенничества

[carabaas]

Коренное население Алжира отчаянно сопротивлялось французским колонизаторам, которые начали завоевание этой страны в 1830 году. Вождь повстанцев, талантливый полководец, оратор и поэт Абдель Кадир сумел создать сильную, хорошо вооруженную армию. Хотя в Алжире находилась третья часть всех французских войск, захватчики подвергались постоянным нападениям, и их положение было очень шатким.

Карательные военные операции в Алжире велись по приказу императора Наполеона III, на которого многие смотрели как на паяца в политике. Вот эта смешная личность и прибегла к смешному средству, чтобы упрочить свое положение в Алжире.

По указанию императора МИД Франции обратилось к знаменитому фокуснику Робер-Удену с просьбой выехать в Алжир, сыграть там роль волшебника и так поразить арабов чудесами, чтобы они больше не осмелились сопротивляться.

Получив инструкции от полковника Неве из политического бюро министерства, Робер-Уден заучил несколько арабских фраз, запасся сведениями об обычаях и суевериях алжирцев и подыскал себе ассистента-мусульманина, свободно говорившего по-арабски, некоего Тибо.

В сентябре 1856 года в театре города Алжира начались выступления. Зал был полон. Вся местная знать — шейхи, ага, сеиды — присутствовали на представлений.

Фокусник спросил, есть ли среди присутствующих кто-нибудь, хорошо знающий Коран. Вышел седой старик-дервиш и заявил, что он, много раз побывавший в Мекке, изучал Коран сорок лет. Иллюзионист, взяв со стола Коран, предложил старцу сказать на память, что написано на той или иной странице. Старик с достоинством возразил, что этого никто не может сделать. «А я могу!» — ответил Робер-Уден. Намотав на голову чалму, он раздал зрителям несколько экземпляров Корана и предложил называть номера страниц и стихов. По требованию настороженной и придирчивой публики он цитировал «по памяти» любой стих на названной странице. Но несмотря на то, что гяур не сделал ни одной ошибки, зрители реагировали враждебными выкриками.

Сняв чалму, Робер-Уден принес сундучки пригласил выйти на сцену того, кто считает себя сильным.

Вышел молодой араб-геркулес и по предложению иллюзиониста двумя пальцами шутя поднял сундучок. Но маг прошептал какие-то заклинания и взмахнул «волшебной палочкой». «Попробуй теперь», — сказал он. Молодой силач, подбадриваемый земляками, снова взялся за сундучок, но не смог даже сдвинуть его с места. Приналег изо всех сил — сундучок не поддавался. Рванул так, что хрустнули доски подмостков, — результат все тот же! Молодой человек побагровел от стыда, упал на колени и, закрыв лицо бурнусом, дико закричал. Тогда Робер легко поднял сундучок и перебросил его ассистенту. Затем свиртом подозвал «говорящую» собаку, привезенную из Франции.
Собака вскочила на маленький столик и улеглась, поглядывая на хозяина умными глазами.

А хозяин заявил, будто это — человек, не желавший покориться ему, всемогущему магу, и за это превращенный в собаку.

— Шайтан! — обратился к собаке иллюзионист. — Хоть ты простудился в дороге и хрипишь, но расскажи все сам.

Собака кивнула головой, раскрыла рот id на чистейшем арабском языке рассказала пораженным зрителям, что теперь, после своего превращения, она больше не сомневается: нет в мире волшебников более могущественных, чем французы, и сопротивляться им бесполезно и бессмысленно.

В подтверждение этих слов Робер-Уден встал на железный лист, помощник разложил у его ног костер и поджег. Огонь и дым окутали «волшебника». Раздался взрыв, пламя мгновенно погасло, и невредимый артист в безукоризненном фраке и белых перчатках, улыбаясь, раскланялся с публикой.

Один из зрителей выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в «джинна-франка». Тот жестом остановил его:

— Стой! Не все знают, чем заряжён твой пистолет. Вот пара дуэльных пистолетов. Выбери любой, заряди его при всех и стреляй в меня.

Араб выбрал пулю, сделал на ней отметину ножом, опустил ее в дуло пистолета, забил пыж и насыпал на полку порох. Иллюзионист спокойно стоял, ожидая. Грянул выстрел.

Робер-Уден, улыбаясь, держал пулю в зубах. Он выплюнул ее на блюдо — пуля была та самая, с отметиной...

В зале поднялась паника. Давя друг друга в дверях, зрители бросились вон из театра...

Какими же техническими средствами были достигнуты эти иллюзионные эффекты? Через акустическую трубку, приложенную иллюзионистом к уху, когда он надевал чалму, суфлер Тибо, листавший за сценой Коран, передавал нужный текст. Через ту же трубку, проведенную в столик, Тибо говорил и за собаку. Не случайно Робер-Уден предупреждал зрителей о том, что собака простудилась и хрипит. «Волшебный» сундук с железным дном удерживался на постаменте сильным электромагнитом. Помощник включал и выключал его из-за кулис. Бенгальский огонь, замаскированный в поленьях у ног иллюзиониста, довершал впечатление.

Итак, фокусник нагнал на арабов страху. Он смело отправился по оазисам и дуарам в глубь страны, в горные районы Кабилии, выступая на открытом воздухе, разбивая большую
палатку возле какого-нибудь сарая, служившего закулисным помещением.

В селении Мейбус Робер-Уден объявил, что может накормить сто человек одним яйцом. Зрителям показали большую корзину, полную яиц. Фокусник начал разбивать яйца одно за другим, выпуская содержимое в большую кастрюлю, стоявшую на жаровне. Затем, помешав в кастрюле своей «волшебной палочкой», вынул оттуда большое крутое яйцо и, положив его на тарелку, стал угощать зрителей. Удивленные алжирцы брали куски яйца, осторожно пробовали и убеждались, что сотня яиц действительно превратиласт в одно огромное яйцо.

Каждое выступление Робер-Удена включало в себя факирские трюки. Иллюзионист опускал руку в «расплавленное олово» (ртуть), умывался им и даже полоскал рот. Глотал огонь и выдувал изо рта огромный столб. Пил из кастрюли «кипящую» воду. Вода в руках его зажигалась и горела ярким пламенем. Раскаленный докрасна железный прут фокусник прикладывал к щеке, брал его конец в рот...

Порой прямо на улице он предлагал любому желающему выстрелить в него из оружия, заряженного у всех на виду, а потом ловил пулю на лету и показывал ее на тарелке зрителям.

Сам стрелял из пистолета в глинобитную стену, на которой образовывалось постепенно растекающееся пятно «крови».

Слух о «шайтане с кастрюлей (цилиндром) на голове», как его называли алжирцы, разнесся по стране. Арабы при встрече с ним поспешно закрывали лицо бурнусом, боясь «дурного глаза».

Вопреки надеждам и упованиям министерства иностранных дел политическое воздействие этой затеи оказалось равным нулю. Французы снова прибегли к силе оружия.

Робер-Уден выступал перед алжирцами, заранее ненавидевшими его как посланца врагов. И чем нагляднее он демонстрировал свое мнимое могущество, тем больше усиливалась ненависть к нему.

Сам Робер-Уден так и не понял, какую неблаговидную роль его затавили играть. Он был уверен, что выполняет свой патриотический долг, и даже отказался от крупного гонорара, предложенного ему правительством по возвращении во Францию.

Робер-Уден умер в 1871 году. Его именем названы улицы в Париже и в его родном городе Блуа...

Впоследствии Франция стала республикой, но ее захватническая политика не изменилась. Президент Жюль Греви решил повторить авантюру Наполеона III и, несмотря на то, что поездка Робер-Удена оказалась безрезультатной, подобная же миссия была поручена другому французскому иллюзионисту — Бернару-Мариусу Казневу.

Главной специальностью Казнева были карточные фокусы. Он мог, не глядя, снять с колоды любое заказываемое число карт. В конце представления он «снимал» с плеч свою голову и уходил, держа ее под мышкой.

Награжденный семьюдесятью орденами различных государств, воспетый в стихах Виктора Гюго, Казнев был в зените своей славы, когда в центре французской внешней политики оказался Мадагаскар.

Этот остров в Индийском океане, равный по величине всей Франции, Швейцарии и Голландии, вместе взятым, с давних пор был яблоком раздора между Францией и Англией.

Франция посылала военные экспедиции. Англия наводнила страну миссионерами, чтобы влиять на мальгашских правителей. Подрывная деятельность английских миссионеров усилилась настолько, что в Париже забеспокоились. И правительство направило Казнева со специальным дипломатическим поручением на Мадагаскар. Об этой миссии Казнев рассказал в своей книге «Мадагаскарский двор — магия и дипломатия», вышедшей в Париже в 1896 году.

Он прибыл в Тананариве, столицу острова, в октябре 1886 года. Французский резидент де Вилье обрисовал обстановку: королева Ранавалона, симпатизирующая Франции, лишена реальной власти. Всеми делами острова диктаторски заправляет ее муж, 60-летний премьер-министр, а он тесно связан с британским консулом, склоняющим премьера принять крупный английский заем, который должен закабалить остров. Перед Казневым поставили нелегкую задачу — сорвать этот план.

Артист был приглашен во дворец и дал представление, понравившееся королеве. Затем начались выступления «мага» для туземцев.

Встревоженный тем, что «сверхъестественное могущество» француза может высоко поднять престиж Франции в глазах королевы и ее подданных, британский консул Пикерс-хилл запросил инструкции у своего правительства. Ответ прибыл немедленно. Ни одно посольство в мире ни до, ни после этого не получало подобных дипломатических инструкций — все миссионеры на острове должны были срочно учиться иллюзионному искусству. Вскоре они стали показывать немудрящие фокусы, внушая своим прихожанам, что эти чудеса совершаются по воле Господа Бога, особо расположенного к Англии.

Казнев парировал этот маневр: он начал выступать с разоблачением фокусов, показывая, что все трюки основываются только на ловкости рук и остроумной аппаратуре. Королеве он также объяснил, что его иллюзии основаны на знании математики, физики, химии и медицины. И в один из вечеров Казневу удался самый сложный трюк во всей его престидижитаторской деятельности: Ранавалона разорвала подготовленный договор с британским правительством и тут же подписала другой договор — о займе 10 миллионов франков — с французским банком.

В Париже фокусник был принят главой правительства и министром иностранных дел. Он добивался награды для Ранавалоны — ордена Почетного легиона. Но зачем было оказывать милости туземной королеве? Теперь, после экономического закабаления острова, Франции нужно было превратить его в свою колонию. И на Мадагаскар был послан 12-тысячный отряд под командованием генерала Дюшена.

Тананариве был взят штурмом после ожесточенного артобстрела, два министра — расстреляны, а Ранавалона выслана сперва на остров Реюнион, затем в Алжир. Там, в плену, она и умерла в 1917 году.

Необычный исторический эпизод, в котором «маг» сыграл основную роль, был вскоре забыт, оставив след лишь в архиве французского МИДа да в книге воспоминаний самого Казнева.

Английское правительство решило не отставать от французского. В 1891 году, во время ожесточенной дипломатической борьбы между Англией, Францией, Испанией, Италией и Германией за политическое влияние в Марокко, британское правительстве направило туда иллюзиониста Дугласа Бофора, чтобы сделать султана податливее. Но вскоре затея кончилась ничем: Англия вынуждена была уступить Франции свои позиции в Марокко в обмен на свободу рук в Египте.

Однако история повторяется. В газете «Майн пост» от 4 ноября 1954 года можно было прочесть информацию: «Иллюзионист Джаспер Маскелайн послан английским правительством в Африку, чтобы своими выступлениями помочь подавлению заговорщиков May-May». Но фокусник Маскелайн, разумеется, не помог колонизаторам, так же как не помогли им и карательные отряды. Национально-освободительные силы Кении в 1963 году добились независимости своей страны.