С Калиостро в Сан Лео ...

[carabaas]

Кем же был этот человек, чье имя не оставляет нас равнодушными и ныне, спустя два столетия после его смерти

В 16 км от Республики Сан Марино, на территории итальянской провинции Пезаро и Урбино (на родине Россини и Рафаэля) возвышается труднодоступная скала, на которую можно взобраться по одной-единственной дороге. Наверху расположено селение Сан Лео, в котором обитает порядка двухсот жителей (при трех гостиницах для туристов).



Эти края стали заселяться еще с VIII века до нашей эры. Сюда в разное время приходили древние римляне, готы, византийцы, лонгобарды, франки, пока в VIII веке уже нашей эры король франков Пипин Короткий не преподнес Сан Лео и соседние селения в дар римской церкви, которая удерживала их в своей власти с некоторыми перерывами вплоть до объединения Италии в 1860 году.

Свое название Сан Лео получило от имени далматийского монаха св. Леона, спутника другого далматинца - св. Марина, которому обязана своим основанием Республика Сан Марино. В средние века хорошо защищенное Сан Лео становится центром графства Монтефельтро, за которое ведут яростную борьбу местные феодалы, и отголоски этих событий Данте запечатлел в "Божественной комедии". А труднодоступность этого места великий поэт описал так:

К Сан Лео всходят и нисходят к
Ноли,
И пеший след к Бисмантове ведет
И эту кручу крылья побороли ...
(Перевод М. Лозинского)

Но как бы ни был сложным доступ в Сан-Лео, куда и теперь можно пройти лишь через единственные ворота, еще труднее было попасть в его сердце -мощно укрепленный замок, начало возведения которого положили еще древние римляне, а затем достраивали его и укрепляли последующие завоеватели. В XV веке замок приобрел окончательный вид, папский Рим стал использовать его как государственную тюрьму, а 20 апреля 1791 года после суда был доставлен опаснейший с точки зрения католической церкви преступник - Джузеппе Бальзамо по прозвищу граф ди Кальостро. Он был брошен в одиночную темницу, и через 4 года 4 месяца и 4 дня узник скончался, не выдержав выпавших ему здесь тяжких испытаний. Так закончил земное существование тог, кто был известен всей Европе и кого называли - в зависимости от симпатий или антипатий - чародеем и мистификатором, ясновидцем и алхимиком, шарлатаном и проходимцем. Так кем же на самом деле был этот человек, жизнь и деяния которого получали неоднозначные, а зачастую противоположные оценки современников, чье имя не оставляет нас равнодушными и ныне, спустя два столетия после его смерти.

По наиболее распространенной версии наш герой родился 2 июня 1743 года на Сицилии, в Палермо на улице Перчата, в семье мелкого торговца бижутерией Пьетро Бальзамо. Мать Джузеппе, Феличиа Бракконьери настаивала на своем благородном происхождении, и у нее была кузина, вышедшая замуж за некоего Джузеппе Кальостро из Мессины и ставшая крестной матерью племянника. Утверждают, что последний и взял себе затем фамилию своего родича. Другая версия гласит, что взятое Джузеппе Бальзамо имя Кальостро явилось производным от слов "куалья" (перепел) и "аустро" (южный), и изображение этой птицы было запечатлено на гербе новоявленного графа Кальостро. После ранней смерти Пьетро Бальзамо на руках вдовы остались двое детей - Джузеппе и его старшая сестренка Мария. О том, как тяжело им пришлось тогда, мать и дочь впоследствии поведали Гете, который описал встречу с родными Кальостро в своем "Путешествии в Италию" (образ Кальостро также запечатлен в пьесе Гете "Великий Кофта"). Заботу о маленьком Джузеппе взяли на себя родственники его матери, наняв для него сначала частного учителя, а затем отдав 10-летнего мальчугана на учебу в семинарию Сан Рокко в Палермо. В 15 лет он был переведен в монастырь Фатебенефрателли в городок Кальтаджироне. Но надежды родственников не сбылись. И в семинарии, и в монастыре за Джузеппе Бальзамо закрепилась слава сорвиголовы, хулигана, всеми способами уклоняющегося от учебы. Единственно, что привлекало его, -это были химии, проведение опытов. Остальные занятия он игнорировал, часто сбегал из семинарии и был уличен даже в кражах. В конце концов он окончательно порвал с учебой, и с родственниками.

Но вот в Мессине произошла знаменательная для него встреча, оказавшая большое влияние на всю дальнейшую жизнь. Джузеппе встретился с человеком по имени Альтотас, греком по национальности, у которого не было гражданства. Обладая большими познаниями в области алхимии, Альтотас готовил чудодейственные лекарства, хотя его иногда и называли шарлатаном. Как бы то ни было, Джузеппе увлекли знания и поиски грека, и он последовал за ним в дальние края, вплоть до Египта.

Примечательна их остановка на возвратном пути на Мальте, где они встретились с великим магистром Ордена мальтийских рыцарей Пинту Де Фонсека (а одна из легенд гласит, что Бальзамо был его незаконнорожденным сыном). Втроем они углубились в поиски рецепта философского камня - предела мечтаний всех алхимиков, способного превращать обычные металлы в благородные. Следует при этом вспомнить, что мальтийские рыцари занимались также оккультными науками, изучая наследие восточных мудрецов.

И все же ранний период в биографии Кальостро остается наименее . известным. Именно это и дает повод исследователям выдвигать все новые гипотезы о жизни и деяниях Джузеппе Бальзамо. Автор одной из версий - 80-летний итальянский ученый Раффаэле Де Кирико, выпустивший недавно книгу "Процесс Святой Инквизиции над Кальостро и его побег из Сан-Лео", утверждает в ней, что Кальостро вовсе не был итальянцем, а являлся внебрачным сыном португальского короля Жуана М. Матерью же его была донна Элеонора, самая красивая женщина королевского двора и супруга маркиза Де Тагора, губернатора португальских Индий. Вскоре после рождения отец посадил ребенка с воспитателем на корабль капитана Пьетро Бальзамо, который привез его в арабский город Медину, где рос и воспитывался мальчик, названный воспитателем Ашаратом. После смерти Жуана М и последовавшего убийства донны Элеоноры мальчик-сирота был усыновлен капитаном Пьетро Бальзамо, который дал ему имя Джузеппе, так утверждает Де Кирико. Часть исследователей полагает, что Бальзамо и Кальостро - это вообще две разных личности. Сам же Кальостро выразился так: "Много глупостей и вымысла написано обо мне, ибо никто не знает истины".

Но вернемся к его юным годам. После Мальты он попадает в Неаполь, а затем в Рим, где знакомится с 14-летней Лоренцой Феличани, дочерью жестянщика. Она станет его женой и
спутницей, "графиней Серафиной де Кальостро". Она будет ассистировать мужу при его опытах, помогать в трудных житейских ситуациях, но, как утверждали злые языки, не последнюю роль в приключениях этой супружеской четы сыграли и женские прелести Лоренцы. Делала ли это "графиня Серафина" добровольно, не решаясь отвергать щедрые подарки сильных мира сего, или же была умело использована своим супругом. Версий тут множество, и вряд ли возможен однозначный ответ на это. Принцип различного толкования тех или иных поступков вполне применим и даже обязателен при рассмотрении всей дальнейшей биографии самого Кальостро, чем бы он ни занимался, где бы он ни был, с кем бы не знакомился. А он побывал почти во всех европейских странах, за исклю
чением, пожалуй, Скандинавии и Балкан, был вхож в королевские дворы, лечил больных, проводил сеансы гипноза и спиритизма, показывал опыты по превращению металлов, общался с масонами и, более того, сам стал основателем и руководителем массонской ложи особого, им самим изобретенного египетского ритуала. Ему приписывали разные истории, в т.ч. и любовные. Его обвиняли в сомнительных делах, арестовывали, сажали в тюрьму, оправдывали.

Однако вместе с тем его сопровождала волна и других характеристик. Отмечались его искусство целителя, его бескорыстие, готовность придти на помощь пострадавшим. Один из таких эпизодов привел в своих воспоминаниях русский писатель и публицист первой половины XIX века Н.И. Греч:

"В 1789 году 21 марта родился брат мой Александр. Вскоре потом мой отец съездил курьером в Италию , именно в Геную, для исполнения займа, заключенного нашим правительством с тамошними банкирами. Расскажу любопытный эпизод из его жизни. Когда он за несколько лет пред тем был в Голландии, познакомился он с одним прелюбезным италианцем, полковником Пеллегрини, который путешествовал с своею женой, и, заметив, что хозяин гостиницы намерен обмануть отца моего, неопытного молодого иностранца, предупредил его. Это обстоятельство сблизило их, они были неразлучны, расставаясь, Пеллегрини падарил отцу моему трость с золотым набалдашником, взяв с него слово, что он посетит его, в поместье его близ Генуи, если б ему случилось быть в Италии. Приехав в Геную, отец мой стал осведомляться, где именно поместье полковника Пеллегрини. Ему дали адрес и спросили, почему он его знает, - "Я видался с ним за десять лет пред сим в Голландии". - "Это невозможно, - отвечали ему, - полковник Пеллегрини ослеп за тридцать лет пред сим и с тех пор не выезжал из своей деревни. Вероятно, кто-нибудь назвался его именем". Человек, давший это известие, говорил так определительно, что отец мой не счел за нужное удостоверяться лично в истине его слов. Что же? Вскоре потом вышло в свет описание жизни и подвигов Калиостро, и оказалось, что он странствовал под именем полковника Пеллегрини."

Автор, Николай Греч, не уточняет, о каком именно описании жизни и подвигов Кальостро идет речь. Но для русской читающей публики того времени им стала публикация под названием "Жизнь и дела Иосифа Бальзамо, так называемого графа Кальостро", представляющая собой перевод и напечатанная в 1791-1792 гг. в "Московском журнале", издававшемся Н.М. Карамзиным.

А вообще русская страница занимает особое место в биографии Кальостро, поскольку он побывал и в России. Он направился сюда весной 1779 года, остановившись вначале в Митаве (ныне Елгава на территории Латвии), где привлек внимание местного общества сеансами спиритизма и гипноза, опытами по части алхимии и, конечно, своею ролью в масонстве. А затем летом Кальостро вместе с женой приехал в Петербург в надежде покорить и двор Екатерины, и великосветское общество, тем более, что от него ждали чудес. И на первых порах он оправдывал возложенные на него надежды, успешно занимаясь лечением, на практике демонстрируя свои познания в химии и физике. Он познакомился с видными представителями русской знати, вплоть до всесильного князя Потемкина.

Но не дремали и его противники. Так, практикующие в Петербурге иностранные медики, которые не могли смириться с тем, что их итальянский конкурент лечил бесплатно, обвиняли его в шарлатанстве. Распускались и другие слухи относительно профессиональных и моральных качеств Кальостро, делались прозрачные намеки на связь Лоренцы с Потемкиным. В конце концов Кальостро был вынужден покинуть Петербург. Правда, по некоторым данным, Кальостро побывал и в Москве, но так или иначе весной 1780 года он оказался в Варшаве. Любопытно, что писатель Алексей Толстой в повести "Граф Калиостро" (а по ее мотивам поставлен фильм М. Захарова "формула любви") отправляет своего героя из Петербурга через Смоленск. А у Михаила Кузьмина в книге "Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Кальостро" последний с заплаканной Лоренцой "выехал из всех застав" и везде его видели, и везде он оставил свою подпись.

Когда рассеялись тучи и Кальостро был уже далеко от русских границ, стало ясно, что причиной его вынужденного отъезда из России явились не мелкие козни действительных или мнимых соперников, а позиция императрицы Екатерины II. Ей было чуждо все, связанное с именем Кальостро - всякого рода магия, чародейство, массонство. Недвусмысленное отношение ко всем этим явлениям, а также к носителю всех этих идей она выразила в своих театральных комедиях "Обманщик", где Кальостро выведен под именем Калифалжерстон, "Обольщенный" и "Сибирский шаман", а также в письмах, где герой назван подлинным именем.

Но в это время Кальостро уже находился в Париже, где пережил одно из самых тяжелых потрясений в своей  жизни.  Дело  в  том,  что  он оказался замешанным в "преступлении века". Началось оно с того, что придворная дама французской королевы Марии Антуанетты, некая Жанна де Ла Мотт шантажом вытребовала у ю велиров поистине уникальное ожерелье, объяснив, что оно якобы предназначалось для королевы (об этом роман А. Дюма "Ожерелье королевы"). В дело оказался впутанным и кардинал Луи де Роган, не знавший всей подоплеки этого. После раскрытия обмана де Ла Мотт своим соучастником назвала Кальостро. Последовал суд, в ходе которого был раскрыт весь замысел авантюристки, а Кальостро и де Роган были оправданы и выпущены на свободу.

Однако потрясенному Кальостро судьба готовила новые испытания. В канун Великой Французской револю ции он приезжает в Италию, весть о взятии Бастилии 14 июля 1789 года застает его в Риме, а осенью его почти неразлучная жена и спутница Лоренца, утомленная, по-видимому, жизненными неурядицами, обращается к церковным властям с многочисленными обвинениями в адрес мужа. Церковь не замедлила воспользоваться этим, чтобы примерно наказать того, кто покинул лоно католической религии. Кальостро арестовали и заключили в замок Святого Ангела при Ватикане, а на всякий случай упрятали в монастырь и бедную Лоренцу, где она, видимо, и закончила свои дни.

Почти полтора года готовился процесс по делу Кальостро, ему устроили 43 изнурительных допроса, обвинение было чудовищным по содержанию и направленности. Тут и надругательство над религией и Богом, и участие в подготовке французской революции, и создание египетской масонской ложи, и различные большие и малые преступления (обман, вымогательство, подделки и т.п.), невероятная распущенность самого обвиняемого. Естественно, что после подобного перечня нельзя было и рассчитывать на мягкий приговор. "Обвиняемый должен быть искоренен навсегда с лица земли" - так заключил свою гневную речь прокурор. Но потом казнь была заменена на пожизненное заключение в одной из крепостей, а уничтожению путем сожжения были подвергнуты рукописи, книги и другие предметы, принадлежавшие Кальостро.

Процесс завершился 7 апреля 1791 года, а через две недели он оказался крепости Сан Лео, с которой и начинался наш рассказ. Для Кальостро пребывание в темнице оказалось лишь продолжением агонии. Здесь он находился практически в каменном мешке, страдал морально и физически, часто болел, и его жалобы сохранились в скупых строках, составленных тю ремными надзирателями. 23 августа 1795 года у него произошло кровоизлияние в мозг, а 26-го Джузепппе Бальзамо скончался. "Несчастным родился, еще более несчастным жил, несчастнейшим умер", . - так писал в акте о смерти "еретика" местный священник, так и не дождавшись от него раскаяния и примирения с церковью.

Кальостро умер, но сразу же вокруг его имени стали складываться легенды. А началось с того, что затерялась его могила, и до сих пор так и не обнаружено его захоронение. По мнению вышецитируемого Де Кирико Кальостро вовсе и не умер тогда, а вызвал у себя приступ каталепсии, т.е столбняка. В мешке Кальостро был вывезен из крепости как мертвый затем пришел в себя и сумел бежать Этой версии, напоминающей нам ещ один вариант истории графа Монте Кристо, придерживается Де Кирико и ряд других исследователей.

В 1991 году в Сан Лео состояла международный симпозиум посвященный Кальостро, в котором приняли участие ученые и исследователи из разных стран, в т.ч из СССР. На симпозиуме рассматривались различные аспекты жизни и деяний великого мага и чародея, что позволило углубить наши представления об этой легендарной личности, которая хранит еше немало загадок. И при этом невольно вспоминаются слова основательницы Международного теософского общества Е.П. Блаватской, сказавшей, что настоящая история Кальостро еще не рассказана.

Г. Баутдинов