![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
carabaasВысшие командиры Красной Армии на Украине обсуждали в своём кругу возможность повернуть танки против Сталина и его политики коллективизации
ФОКУС 25 ноября №9
Голодомор в Украине 1932-1933 гг. унёс, по разным подсчётам, от 2 до 6 млн. жизней. И это — из 28 млн. граждан Советской Украины (статистика 1931 г.). Трагедия была запрограммирована: директивы ЦК КП(б)У при активной помощи руководства и сотрудников ОГПУ, при полном безразличии украинского партийного руководства, и попустительстве со стороны армии. Тем не менее, некоторые порядочные командиры Рабоче-Крестьянской Красной Армии, командовавшие на территории Украины крупными войсковыми соединениями, пытались как-то повлиять на ситуацию.
Это командующий Украинским военным округом Иона Якир, начальник его штаба комкор Семён Туровский и командиры самых сильных корпусов — 2-го конного им. Г.И. Котовского комкор Николай Криворучко, 45-го механизированного (единственного танкового соединения в Украине) комдив Антон Борисенко и некоторые другие. Их не слушали, от них отмахивались и отворачивались. Самый отчаянный — герой гражданской войны и ближайший соратник Котовского комкор Криворучко — готов был «выхватить саблю» и идти за правдой в Харьков или Москву. Но его не поддержали более осторожные и осмотрительные коллеги.
Чуть позже — в 1937-м году всем этим командирам припомнили «разговорчики в строю» во время Голодомора. Криворучко, в частности, обвинили в подготовке восстания. Чудом выжившие очевидцы свидетельствовали, что комкора зверски пытали. Считается, что Николая Криворучко расстреляли 1-го августа 1938 г., после почти полугода пыток. Впрочем, есть также версия, что он погиб во время одного из допросов.
Комкор Криворучко (в центре) с командирами 2-го конного корпуса им. Г.И.Котовского, 1924 г.
В отраслевом Государственном архиве Службы безопасности Украины сохранилось следственное дело бывшего командира 45-го мехкорпуса комдива Антона Борисенко, также погибшего в период репрессий. На допросах он не скрывал своего мнения о Голодоморе и позиции других командиров. Борисенко расстреляли в Киеве 22 августа 1938 г. по обвинению в подготовке антисоветского восстания и шпионаже.
Собственноручные показания арестованного, бывшего Командира 45 механизированного корпуса Борисенко Антона Николаевича от 25-27 декабря 1937 года
«Будучи под впечатлением разговоров с Якиром о голоде на Украине и о неправильной линии партии в отношении коллективизации и ликвидации кулака как класса, я начал делиться своими мыслями с рядом работников, чтобы найти подтверждение своим выводам о неправильной линии партии. Говорил я по этому вопросу с Соколенко, Амелиным, Савко Николаем, Туровским и Квятеком (высший командный состав Украинского военного округа — прим. авт.). Все они подтверждали моё мнение и считали линию партии неправильной. Весной 1932 года, в мае, Криворучко заехал ко мне на квартиру в дом №3 по улице Революции.
Я обратился к Криворучко с вопросом о положении на Украине и рассказал ему о картинах голода и разорения в Белой Церкви и других районах, где сейчас помогают населению засевать поля, подвозят материал для посева и т.д. Тут же я рассказал Криворучко о моих разговорах с Якиром в его вагоне, когда мы ехали из Харькова в Киев, на тему о голоде на Украине и о чрезвычайной слабости руководства со стороны ЦК КП(б)У и правительства Украины.
Рассказав все это Криворучко, я спросил его мнение о создавшемся положении. Криворучко ответил, что он считает линию партии в отношении коллективизации неправильной, а практические мероприятия и руководство со стороны ЦК КП(б)У и правительства подтверждают его выводы. Криворучко указал, что создалось совершенно нетерпимое, тяжелое положение не только в Киевской области, но и по всей Украине. «Наши газеты ничего не пишут об этом, а ведь вымирают от голода не просто сёла, а целые районы, гибнет народ на Волыни, на Подолье, на Черниговщине, а правительство не в состоянии принять решительные меры», — сказал Криворучко.
Комдив Антон Борисенко. Расстрелян 22 августа 1938 г.
Рассказывая о голоде в этих областях, Криворучко сообщил мне, что он знает о гибели населения, которое вынесло на своих плечах всю тяжесть борьбы с контрреволюцией, погибают от голода с жёнами и детьми бойцы, отстоявшие Советскую власть на Украине.
Я сказал Криворучко, что при таком голоде на Украине погибнут и враждебные Советской власти элементы — кулаки, которые своим саботажем и враждебными мероприятиями в сельском хозяйстве, нежеланием засевать площадь, истреблением рабочего скота и семян способствовали созданию голода на Украине.
Ты слушаешь бабушкины сказки о враждебной работе кулаков на Украине, — сказал мне Криворучко. — Это просто болтовня — люди хотят оправдать свои неправильные действия и преступления и всё сваливают на кулака, никаких кулаков на Украине уже нет. Кулаки давно истреблены и высланы, остатки их на тяжёлых работах в необитаемых местах на севере Советского Союза, где они от голода и болезней окончательно погибнут.
Я должен тебе сказать, — заявил мне Криворучко, — что в число этих куркулей, сосланных на север, попало много народа, которые и не были куркулями, были за Советскую власть, поддерживали её и только при Советской власти начали понемножку жить в достатке: появились у них коровы, свиньи, по одной или две лошадки, они не были кулаками и не стали ещё кулаками, а их вместе с бывшими кулаками захватили и выселили, так как некоторые сёла наши власти вымели «под метёлку» и вместе с кулаками захватили народ, никакого отношения к кулакам не имевший. Наши агенты ГПУ перестарались. Могу тебе сообщить ряд фактов бегства нашего населения за границу: например, из приграничных районов Молдавии население бежит в Румынию, бежит население и из приграничных районов Подолья и Полесья, — продолжал Криворучко.
Как же оно бежит? — спросил я у него.
Собираются целыми группами по несколько десятков и даже сотен и бегут через границу, чтобы найти себе работу и хлеб в Польше и Румынии.
Почему бежит советское население в буржуазные страны? Я не понимаю, — сказал я Криворучко. — Ведь голод — дело временное, будет урожай, помогут из других районов Советского Союза, и это бедствие кончится, настанет новая жизнь.
Ни черта ты не понимаешь, Борисенко, — оторвался, не знаешь жизни нашего крестьянина. Перестал крестьянин верить своему правительству, оно своими неправильными действиями и мероприятиями окончательно подорвало у крестьянина веру — не верит больше крестьянин, он не видит просвета, всё, что крестьянин соберёт для своей семьи и прокормления скота — забирают у него «под метёлку», он, отчаявшись, оставляет всё и бежит за границу.
В Молдавии есть ряд случаев, — продолжал Криворучко, — когда крестьяне целыми сёлами — с жёнами и детьми, забрав свои скудные пожитки и побросав свои виноградники и сады, вброд через Днестр бежали в Румынию, их задерживали пограничники и в тех, кто не желал останавливаться, стреляли из винтовок и пулемётов, были убитые и раненные.
Ты, Борисенко, как-нибудь расспроси Старого — председателя Совнаркома Молдавии или Вороновича — председателя ЦИКа Молдавии, они тебе расскажут, что там творится. Население не может пользоваться своими трудами, не верит правительству, которое не может обеспечить безбедную жизнь населению и даже не ограждает его от непомерных налогов и произвола местных властей. И оно бросает сады, дома, виноградники и бежит в Румынию.Такое же бегство наблюдается и в приграничных районах на Подолье и Волыни, когда население наше уходило за границу, и пограничники стреляли в него.
Когда подумаешь хорошенько, что крестьянину не обеспечена сносная жизнь, что он всё время висит на волоске от полного разорения и даже смерти, что он перестал верить своему правительству и партии, что он ненавидит своих местных представителей власти за их перегибы и притеснения, то приходишь к выводу, — заявил Криворучко, — что линия партии неправильна, что правительство своими мероприятиями не обеспечивает крестьянину — колхознику нормальной жизни. Мне кажется, что не по Ленину ведёт партия дело коллективизации, делает большие перегибы, очень форсирует это дело и плохо получается, а правительство не в состоянии наладить нормальное развитие колхозной жизни. Местные представители власти формально проводят коллективизацию, пишут ложные рапорта и дутые цифры, а по этим дутым цифрам определяются налоги. Правительство не знает истинного положения — утверждая непосильные налоги, забирает всё «под метёлку», вывозит и обрекает население на голод и страдания.
Наше украинское правительство не обеспечивает правильного и твёрдого руководства жизнью Украины.
Руководство партии и правительства на Украине чрезвычайно слабое. ЦК КП(б)У во главе с Косиором и Постышевым не обеспечивает партийного руководства в республике, а Совнарком Украины во главе с Чубарем не обеспечивает мероприятий Советской власти на Украине, и в результате такого руководства — голод и разорение. Должно срочно вмешаться в украинские дела центральное правительство Союза, на него пока надежда, — закончил разговор Криворучко.
Летом 1932 г. на полевой поездке в районе Коростеня я спросил у Криворучко, какое настроение в частях корпуса по вопросу о голоде на Украине. Криворучко ответил, что в его корпусе настроение «страшно поганое» среди бойцов и командиров, командиры и политработники скоро открыто будут ругать правительство, пока ругают втихомолку.
При этом разговоре присутствовал начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса Шейдеман, который под конец вмешался и заявил, что взятые из дома продукты уже на исходе и что придётся перейти на положение голодного населения — ни крошки хлеба нет. Нужно скорей заканчивать поездку и отправляться в корпус, а то некоторые командиры уже 2-3 дня голодают и работать не могут. Нужно просить командующего, чтобы он скорее нас отсюда уводил, — сказал Криворучко. Поездкой руководил Якир. При подготовке к манёврам 1934 г. в сентябре мне приходилось часто встречаться с Криворучко, так как наши корпуса — 45 механизированный и 2 конный действовали на манёврах на одной стороне — на «красной».
Делая рекогносцировку местности от Киева до Бердичева и проезжая по ряду сёл и районов, Криворучко обратил моё внимание на то обстоятельство, что почти нигде нет лошадей. Где же лошади? — спросил я. — Ведь кругом леса, луга, пастбища, тут только и водить лошадей.
Криворучко, указывая на стоящий в стороне трактор, сказал мне: «Видишь, вон стоит трактор. Надеются, что всё им сделают, а он, наверное, сломан и теперь ни коня, ни трактора. Ведь уже два года прошло со времён голода 1931-1932 гг. Тяжкие последствия на Украине в отношении людей в значительной степени ликвидированы, люди от голода не умирают, но живут ещё очень плохо и оставшиеся в живых подорвали свои организмы и плохие с них работники, а родившиеся в эти годы и оставшиеся в живых мальчики будут очень плохим пополнением для Красной Армии».
Ярослав Тинченко
ФОКУС 25 ноября №9
Голодомор в Украине 1932-1933 гг. унёс, по разным подсчётам, от 2 до 6 млн. жизней. И это — из 28 млн. граждан Советской Украины (статистика 1931 г.). Трагедия была запрограммирована: директивы ЦК КП(б)У при активной помощи руководства и сотрудников ОГПУ, при полном безразличии украинского партийного руководства, и попустительстве со стороны армии. Тем не менее, некоторые порядочные командиры Рабоче-Крестьянской Красной Армии, командовавшие на территории Украины крупными войсковыми соединениями, пытались как-то повлиять на ситуацию.
Это командующий Украинским военным округом Иона Якир, начальник его штаба комкор Семён Туровский и командиры самых сильных корпусов — 2-го конного им. Г.И. Котовского комкор Николай Криворучко, 45-го механизированного (единственного танкового соединения в Украине) комдив Антон Борисенко и некоторые другие. Их не слушали, от них отмахивались и отворачивались. Самый отчаянный — герой гражданской войны и ближайший соратник Котовского комкор Криворучко — готов был «выхватить саблю» и идти за правдой в Харьков или Москву. Но его не поддержали более осторожные и осмотрительные коллеги.
Чуть позже — в 1937-м году всем этим командирам припомнили «разговорчики в строю» во время Голодомора. Криворучко, в частности, обвинили в подготовке восстания. Чудом выжившие очевидцы свидетельствовали, что комкора зверски пытали. Считается, что Николая Криворучко расстреляли 1-го августа 1938 г., после почти полугода пыток. Впрочем, есть также версия, что он погиб во время одного из допросов.
Комкор Криворучко (в центре) с командирами 2-го конного корпуса им. Г.И.Котовского, 1924 г.
В отраслевом Государственном архиве Службы безопасности Украины сохранилось следственное дело бывшего командира 45-го мехкорпуса комдива Антона Борисенко, также погибшего в период репрессий. На допросах он не скрывал своего мнения о Голодоморе и позиции других командиров. Борисенко расстреляли в Киеве 22 августа 1938 г. по обвинению в подготовке антисоветского восстания и шпионаже.
Собственноручные показания арестованного, бывшего Командира 45 механизированного корпуса Борисенко Антона Николаевича от 25-27 декабря 1937 года
«Будучи под впечатлением разговоров с Якиром о голоде на Украине и о неправильной линии партии в отношении коллективизации и ликвидации кулака как класса, я начал делиться своими мыслями с рядом работников, чтобы найти подтверждение своим выводам о неправильной линии партии. Говорил я по этому вопросу с Соколенко, Амелиным, Савко Николаем, Туровским и Квятеком (высший командный состав Украинского военного округа — прим. авт.). Все они подтверждали моё мнение и считали линию партии неправильной. Весной 1932 года, в мае, Криворучко заехал ко мне на квартиру в дом №3 по улице Революции.
Я обратился к Криворучко с вопросом о положении на Украине и рассказал ему о картинах голода и разорения в Белой Церкви и других районах, где сейчас помогают населению засевать поля, подвозят материал для посева и т.д. Тут же я рассказал Криворучко о моих разговорах с Якиром в его вагоне, когда мы ехали из Харькова в Киев, на тему о голоде на Украине и о чрезвычайной слабости руководства со стороны ЦК КП(б)У и правительства Украины.
Рассказав все это Криворучко, я спросил его мнение о создавшемся положении. Криворучко ответил, что он считает линию партии в отношении коллективизации неправильной, а практические мероприятия и руководство со стороны ЦК КП(б)У и правительства подтверждают его выводы. Криворучко указал, что создалось совершенно нетерпимое, тяжелое положение не только в Киевской области, но и по всей Украине. «Наши газеты ничего не пишут об этом, а ведь вымирают от голода не просто сёла, а целые районы, гибнет народ на Волыни, на Подолье, на Черниговщине, а правительство не в состоянии принять решительные меры», — сказал Криворучко.
Комдив Антон Борисенко. Расстрелян 22 августа 1938 г.
Рассказывая о голоде в этих областях, Криворучко сообщил мне, что он знает о гибели населения, которое вынесло на своих плечах всю тяжесть борьбы с контрреволюцией, погибают от голода с жёнами и детьми бойцы, отстоявшие Советскую власть на Украине.
Я сказал Криворучко, что при таком голоде на Украине погибнут и враждебные Советской власти элементы — кулаки, которые своим саботажем и враждебными мероприятиями в сельском хозяйстве, нежеланием засевать площадь, истреблением рабочего скота и семян способствовали созданию голода на Украине.
Ты слушаешь бабушкины сказки о враждебной работе кулаков на Украине, — сказал мне Криворучко. — Это просто болтовня — люди хотят оправдать свои неправильные действия и преступления и всё сваливают на кулака, никаких кулаков на Украине уже нет. Кулаки давно истреблены и высланы, остатки их на тяжёлых работах в необитаемых местах на севере Советского Союза, где они от голода и болезней окончательно погибнут.
Я должен тебе сказать, — заявил мне Криворучко, — что в число этих куркулей, сосланных на север, попало много народа, которые и не были куркулями, были за Советскую власть, поддерживали её и только при Советской власти начали понемножку жить в достатке: появились у них коровы, свиньи, по одной или две лошадки, они не были кулаками и не стали ещё кулаками, а их вместе с бывшими кулаками захватили и выселили, так как некоторые сёла наши власти вымели «под метёлку» и вместе с кулаками захватили народ, никакого отношения к кулакам не имевший. Наши агенты ГПУ перестарались. Могу тебе сообщить ряд фактов бегства нашего населения за границу: например, из приграничных районов Молдавии население бежит в Румынию, бежит население и из приграничных районов Подолья и Полесья, — продолжал Криворучко.
Как же оно бежит? — спросил я у него.
Собираются целыми группами по несколько десятков и даже сотен и бегут через границу, чтобы найти себе работу и хлеб в Польше и Румынии.
Почему бежит советское население в буржуазные страны? Я не понимаю, — сказал я Криворучко. — Ведь голод — дело временное, будет урожай, помогут из других районов Советского Союза, и это бедствие кончится, настанет новая жизнь.
Ни черта ты не понимаешь, Борисенко, — оторвался, не знаешь жизни нашего крестьянина. Перестал крестьянин верить своему правительству, оно своими неправильными действиями и мероприятиями окончательно подорвало у крестьянина веру — не верит больше крестьянин, он не видит просвета, всё, что крестьянин соберёт для своей семьи и прокормления скота — забирают у него «под метёлку», он, отчаявшись, оставляет всё и бежит за границу.
В Молдавии есть ряд случаев, — продолжал Криворучко, — когда крестьяне целыми сёлами — с жёнами и детьми, забрав свои скудные пожитки и побросав свои виноградники и сады, вброд через Днестр бежали в Румынию, их задерживали пограничники и в тех, кто не желал останавливаться, стреляли из винтовок и пулемётов, были убитые и раненные.
Ты, Борисенко, как-нибудь расспроси Старого — председателя Совнаркома Молдавии или Вороновича — председателя ЦИКа Молдавии, они тебе расскажут, что там творится. Население не может пользоваться своими трудами, не верит правительству, которое не может обеспечить безбедную жизнь населению и даже не ограждает его от непомерных налогов и произвола местных властей. И оно бросает сады, дома, виноградники и бежит в Румынию.Такое же бегство наблюдается и в приграничных районах на Подолье и Волыни, когда население наше уходило за границу, и пограничники стреляли в него.
Когда подумаешь хорошенько, что крестьянину не обеспечена сносная жизнь, что он всё время висит на волоске от полного разорения и даже смерти, что он перестал верить своему правительству и партии, что он ненавидит своих местных представителей власти за их перегибы и притеснения, то приходишь к выводу, — заявил Криворучко, — что линия партии неправильна, что правительство своими мероприятиями не обеспечивает крестьянину — колхознику нормальной жизни. Мне кажется, что не по Ленину ведёт партия дело коллективизации, делает большие перегибы, очень форсирует это дело и плохо получается, а правительство не в состоянии наладить нормальное развитие колхозной жизни. Местные представители власти формально проводят коллективизацию, пишут ложные рапорта и дутые цифры, а по этим дутым цифрам определяются налоги. Правительство не знает истинного положения — утверждая непосильные налоги, забирает всё «под метёлку», вывозит и обрекает население на голод и страдания.
Наше украинское правительство не обеспечивает правильного и твёрдого руководства жизнью Украины.
Руководство партии и правительства на Украине чрезвычайно слабое. ЦК КП(б)У во главе с Косиором и Постышевым не обеспечивает партийного руководства в республике, а Совнарком Украины во главе с Чубарем не обеспечивает мероприятий Советской власти на Украине, и в результате такого руководства — голод и разорение. Должно срочно вмешаться в украинские дела центральное правительство Союза, на него пока надежда, — закончил разговор Криворучко.
Летом 1932 г. на полевой поездке в районе Коростеня я спросил у Криворучко, какое настроение в частях корпуса по вопросу о голоде на Украине. Криворучко ответил, что в его корпусе настроение «страшно поганое» среди бойцов и командиров, командиры и политработники скоро открыто будут ругать правительство, пока ругают втихомолку.
При этом разговоре присутствовал начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса Шейдеман, который под конец вмешался и заявил, что взятые из дома продукты уже на исходе и что придётся перейти на положение голодного населения — ни крошки хлеба нет. Нужно скорей заканчивать поездку и отправляться в корпус, а то некоторые командиры уже 2-3 дня голодают и работать не могут. Нужно просить командующего, чтобы он скорее нас отсюда уводил, — сказал Криворучко. Поездкой руководил Якир. При подготовке к манёврам 1934 г. в сентябре мне приходилось часто встречаться с Криворучко, так как наши корпуса — 45 механизированный и 2 конный действовали на манёврах на одной стороне — на «красной».
Делая рекогносцировку местности от Киева до Бердичева и проезжая по ряду сёл и районов, Криворучко обратил моё внимание на то обстоятельство, что почти нигде нет лошадей. Где же лошади? — спросил я. — Ведь кругом леса, луга, пастбища, тут только и водить лошадей.
Криворучко, указывая на стоящий в стороне трактор, сказал мне: «Видишь, вон стоит трактор. Надеются, что всё им сделают, а он, наверное, сломан и теперь ни коня, ни трактора. Ведь уже два года прошло со времён голода 1931-1932 гг. Тяжкие последствия на Украине в отношении людей в значительной степени ликвидированы, люди от голода не умирают, но живут ещё очень плохо и оставшиеся в живых подорвали свои организмы и плохие с них работники, а родившиеся в эти годы и оставшиеся в живых мальчики будут очень плохим пополнением для Красной Армии».
Ярослав Тинченко
