![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Спокойной ночи, г-н Судзуки!
Ролан-Пьер ПАРЕНГО, французский журналист
В провинциальном японском городе Тацуме жили молодой человек и девушка. Их комнаты разделяла тонкая перегородка. Девушка увлекалась музыкой и целыми днями играла на электрооргане. Молодой человек, будучи студентом — а соперничество и требования в японских вузах одни из самых высоких в мире,— проводил свои дни в зубрежке, готовясь к экзамену. И эта история, которая могла бы закончиться идиллией, закончилась трагедией. Обезумев от звуков музыки, которые обрушивались на него со всех сторон в этом шумном доме, расположенном в одном из шумных кварталов шумного города, молодой человек не выдержал. Схватив кухонный нож, он решил раз и навсегда покончить с источником своих мучений, зарезав двух из своих соседей. Органистка осталась жива. А студент добровольно явился с повинной в полицию. Однако нельзя быть уверенным в том, что в тюремной камере или в японском госпитале он обретет столь долгожданную тишину. Тишину, о которой ежедневно мечтают многие миллионы его сограждан.
История необычная, но и не сенсационная. Она не вызвала, если можно так сказать, много шума... Это лишь один из многих случаев, публикуемых в рубрике «происшествия», лишь короткий взрыв гнева и отчаяния, быстро потонувший в общей какофонии шума, которая приводит к непрерывному росту в стране числа нервных заболеваний, судебных исков и преступлений. В стране, где традиционное искусство всегда было пронизано ощущениями покоя и уравновешенности, где поэты воспевают шепот ветра, бесшумное падение снежинок и созерцательную благость тишины, где люди, как принято считать, наделены от рождения тонким слухом, чувствительным к малейшим трепетным звукам матери-природы, в этой стране царствует сейчас просто адский шум. Империя восходящего солнца все больше превращается в империю децибелов.
Эта звуковая волна становится еще больше из-за чрезмерной тесноты в городах, повседневной потребности разрядиться, которую вызывают у миллионов трудящихся недовольство жизненными и социальными условиями, а также массовое следование почти всегда шумной моде и традиционно японское пристрастие к крикам и командам.
Это шумовое загрязнение окружающей среды, это насилие над слухом превратилось в главное национальное бедствие. Японцы, питающие пристрастие к статистическим данным, особенно когда они свидетельствуют об их превосходстве, могут записать на свой счет и этот рекорд сомнительного достоинства.
В докладе, опубликованном недавно одной научной комиссией, утверждается, что если в Токио не будут приняты радикальные меры по снижению уровня городского шума, к концу этого десятилетия жителям придется, прежде чем рискнуть выйти на улицу, использовать специальные средства для защиты ушей. Авторы доклада подсчитали, что если можно было бы преобразовать то количество шума, которое повседневно затопляет Японский архипелаг, в полезную энергию, это составило бы от 18 до 30 тысяч киловатт-часов в сутки. Они подсчитали также, что в жилой зоне столицы плотность шума такова, как если бы 800 тысяч оживленно беседующих человек расположились на площади в один квадратный километр. В заключение авторы доклада не могут не прийти к выводу о том, что в Токио существует серьезная угроза для слухового аппарата его жителей. Но будет ли услышан этот вывод?
Согласно еще одному исследованию, проводившемуся в 300 тысячах различных точек города Токио, выявилось, что примерно в 83 процентах этих пунктов уровень шума превышает допустимые нормы в течение дня, а в 50 процентах — и в течение ночи. В квартале Дентёку Минами, например, средний уровень шума составляет 95 фонов, в то время как допустимый порог шума, выше которого условия для жизни человека уже становятся ненормальными, составляет 80 фонов.
У властей нет недостатка в установленных нормах и разработанных правилах, но, судя по всему, бесконечно трудно обеспечивать их неукоснительное выполнение в условиях промышленной и коммерческой конкуренции.
Но, так сказать, «тяжелая артиллерия» Токио — это, бесспорно, поезда, в особенности сверхскоростных линий «Синкансэн». Чтобы дать представление об этом шумовом потоке, который ежедневно вовлекает в свой водоворот каждого обычного жителя Токио, мы подробно опишем один день служащего, некоего Судзуки (столь же распространенная в Японии фамилия, как во Франции Дюпон).
В шесть часов утра раздается звонок будильника. Жена уже на ногах, занимается детьми и готовит завтрак. В это же время завтракают и соседи. Начинается звуковая «бомбежка». Как всегда, жена уже включила телевизор, который она смотрит или просто рассеянно слушает в течение примерно пяти часов в день.
Чтобы доехать электричкой или метро до конторы, где он работает, Судзуки нужно сделать две или три пересадки. На станции отправления, на конечной станции и при каждой пересадке, на перроне, соседствующем с другими перронами, на пассажиров обрушиваются звонки, свистки, объявления по радио, а иногда оглушительная музыка.
После полутора часов дороги, во время которой он мог либо задохнуться, либо oглохнуть (такое же испытание ожидает его и на обратном пути), людская толпа выносит Судзуки под грохот объявлений в город на одной из крупных станций, пропускающих ежедневно несколько сот тысяч или даже более миллиона пассажиров. Выйдя, например, на станции Сибуя в гулком грохоте пешеходных мостиков-переходов, вибрирующих от движения поездов, и смешавшись с бурным потоком людей и автомобилей, заполняющих улицы, он рискует с ходу попасть под град бравурных военных маршей и пламенных патриотических воплей группы правых экстремистов. Взобравшись на ощетинившиеся императорскими флагами и громкоговорителями небольшие автофургоны, эти одетые в форму воинственные молодые люди, которым грезятся самурайские мечи и кровь, выкрикивают лозунги в поддержку довооружения страны и изрыгают проклятия в адрес коммунизма. Шум, производимый ими, не соответствует практически полному отсутствию интереса к ним у прохожих. Но, поскольку их хорошо финансируют, ультраправые продолжают упорно разъезжать по улицам города под звуки военных маршей былых времен. По иронии судьбы на той самой площади Сибуя, где Судзуки приходится, работая локтями, пробиваться сквозь толпу, сверкает гигантское электронное табло, на котором отображены данные об уровне уличного шума скорее ради информации как таковой, чем для того, чтобы повлиять на психологию людей, потому что именно на этой площади, где прохожим напоминают о нарастании «шумового загрязнения» окружающей среды, так любят демонстрировать силу своих голосовых связок группы болельщиков бейсбола, учащихся колледжей или просто разгулявшихся пьяниц.
Отсюда наш герой может добраться в свою контору двумя путями. Он может пойти пешком — по торговым улицам, где из каждого магазина громкоговорители обрушивают на прохожих нескончаемый поток рекламных объявлений... Либо он может спуститься в метро, где все же менее шумно.
И наконец, последний этап перед работой — Судзуки заходит в кафе. Здесь его ожидает в качестве, так сказать, бесплатного приложения музыка. «Это делается как для создания уютной атмосферы, так и для того, чтобы перекрыть шум голосов посетителей»,— говорит один из завсегдатаев. Интересно, что изобретут для того, чтобы перекрыть, в свою очередь, эту музыку?
Возможно, что в бюро, где работает Судзуки, царит необычайная тишина, но скорее всего это окажется небольшое переполненное людьми помещение, где слишком много телефонных аппаратов и где рядом, на высоте пятого этажа, проходит автомобильная эстакада.
В полдень, на время обеда, и вечером, закончив работу, наш герой вновь отважно окунется в непрекращающийся городской шум, к которому еще добавится много всяких звуков исключительно активной здесь ночной жизни.
Возможно, он зайдет в одно из шумных кафе, чтобы перекусить и поговорить с коллегами своего ранга о методах повышения производительности или качества работы. И он будет пить, нередко до сильного опьянения.
Возможно, он предпочтет пойти развлечься в «патинко» — зал игорных автоматов и будет как загипнотизированный следить за позвякивающими стальными шариками. Это своего рода маленький Лас-Вегас: в Японии функционирует более 10 тысяч залов «патинко», а в каждом зале насчитывается в среднем по 200 автоматов.
Оглушительная игра, но все же не настолько, как «караоки» — новое ночное развлечение для тех, кого мучает избыток энергии. Как здесь часто случается с новыми модными увлечениями, оно распространилось моментально: число баров и кабаре, которые ввели у себя «караоки», исчисляется уже тысячами. Нет числа последователям этой моды так же, как и поступающим в связи с этим жалобам, большей частью остающимся без ответа. «Караоки» — это возможность для любого из посетителей, как правило, к концу вечера, когда уже выпито достаточное количество сакэ или виски, чтобы придать храбрости и затуманить мозги, публично исполнить какой-нибудь романс или песню. Правда, все это скорее похоже на рычание, чем на пение, но главное, что для этого требуется совсем немного: маленький оркестрик или даже всего лишь магнитофонная пленка с записями мелодии и микрофон. Успех гарантирован.
С осипшим голосом и слегка заплетающимися ногами наш г-н Судзуки, проведя очень насыщенный день, ввалится в последнюю электричку или в первое подвернувшееся такси, чтобы вернуться домой, где его ожидает несколько часов заслуженного отдыха (если только рядом с его домом нет, например, бара с «караоки»). А утром все начнется сначала.
Спокойной ночи, г-н Судзуки!
В провинциальном японском городе Тацуме жили молодой человек и девушка. Их комнаты разделяла тонкая перегородка. Девушка увлекалась музыкой и целыми днями играла на электрооргане. Молодой человек, будучи студентом — а соперничество и требования в японских вузах одни из самых высоких в мире,— проводил свои дни в зубрежке, готовясь к экзамену. И эта история, которая могла бы закончиться идиллией, закончилась трагедией. Обезумев от звуков музыки, которые обрушивались на него со всех сторон в этом шумном доме, расположенном в одном из шумных кварталов шумного города, молодой человек не выдержал. Схватив кухонный нож, он решил раз и навсегда покончить с источником своих мучений, зарезав двух из своих соседей. Органистка осталась жива. А студент добровольно явился с повинной в полицию. Однако нельзя быть уверенным в том, что в тюремной камере или в японском госпитале он обретет столь долгожданную тишину. Тишину, о которой ежедневно мечтают многие миллионы его сограждан.
История необычная, но и не сенсационная. Она не вызвала, если можно так сказать, много шума... Это лишь один из многих случаев, публикуемых в рубрике «происшествия», лишь короткий взрыв гнева и отчаяния, быстро потонувший в общей какофонии шума, которая приводит к непрерывному росту в стране числа нервных заболеваний, судебных исков и преступлений. В стране, где традиционное искусство всегда было пронизано ощущениями покоя и уравновешенности, где поэты воспевают шепот ветра, бесшумное падение снежинок и созерцательную благость тишины, где люди, как принято считать, наделены от рождения тонким слухом, чувствительным к малейшим трепетным звукам матери-природы, в этой стране царствует сейчас просто адский шум. Империя восходящего солнца все больше превращается в империю децибелов.
Эта звуковая волна становится еще больше из-за чрезмерной тесноты в городах, повседневной потребности разрядиться, которую вызывают у миллионов трудящихся недовольство жизненными и социальными условиями, а также массовое следование почти всегда шумной моде и традиционно японское пристрастие к крикам и командам.
Это шумовое загрязнение окружающей среды, это насилие над слухом превратилось в главное национальное бедствие. Японцы, питающие пристрастие к статистическим данным, особенно когда они свидетельствуют об их превосходстве, могут записать на свой счет и этот рекорд сомнительного достоинства.
В докладе, опубликованном недавно одной научной комиссией, утверждается, что если в Токио не будут приняты радикальные меры по снижению уровня городского шума, к концу этого десятилетия жителям придется, прежде чем рискнуть выйти на улицу, использовать специальные средства для защиты ушей. Авторы доклада подсчитали, что если можно было бы преобразовать то количество шума, которое повседневно затопляет Японский архипелаг, в полезную энергию, это составило бы от 18 до 30 тысяч киловатт-часов в сутки. Они подсчитали также, что в жилой зоне столицы плотность шума такова, как если бы 800 тысяч оживленно беседующих человек расположились на площади в один квадратный километр. В заключение авторы доклада не могут не прийти к выводу о том, что в Токио существует серьезная угроза для слухового аппарата его жителей. Но будет ли услышан этот вывод?
Согласно еще одному исследованию, проводившемуся в 300 тысячах различных точек города Токио, выявилось, что примерно в 83 процентах этих пунктов уровень шума превышает допустимые нормы в течение дня, а в 50 процентах — и в течение ночи. В квартале Дентёку Минами, например, средний уровень шума составляет 95 фонов, в то время как допустимый порог шума, выше которого условия для жизни человека уже становятся ненормальными, составляет 80 фонов.
У властей нет недостатка в установленных нормах и разработанных правилах, но, судя по всему, бесконечно трудно обеспечивать их неукоснительное выполнение в условиях промышленной и коммерческой конкуренции.
Но, так сказать, «тяжелая артиллерия» Токио — это, бесспорно, поезда, в особенности сверхскоростных линий «Синкансэн». Чтобы дать представление об этом шумовом потоке, который ежедневно вовлекает в свой водоворот каждого обычного жителя Токио, мы подробно опишем один день служащего, некоего Судзуки (столь же распространенная в Японии фамилия, как во Франции Дюпон).
В шесть часов утра раздается звонок будильника. Жена уже на ногах, занимается детьми и готовит завтрак. В это же время завтракают и соседи. Начинается звуковая «бомбежка». Как всегда, жена уже включила телевизор, который она смотрит или просто рассеянно слушает в течение примерно пяти часов в день.
Чтобы доехать электричкой или метро до конторы, где он работает, Судзуки нужно сделать две или три пересадки. На станции отправления, на конечной станции и при каждой пересадке, на перроне, соседствующем с другими перронами, на пассажиров обрушиваются звонки, свистки, объявления по радио, а иногда оглушительная музыка.
После полутора часов дороги, во время которой он мог либо задохнуться, либо oглохнуть (такое же испытание ожидает его и на обратном пути), людская толпа выносит Судзуки под грохот объявлений в город на одной из крупных станций, пропускающих ежедневно несколько сот тысяч или даже более миллиона пассажиров. Выйдя, например, на станции Сибуя в гулком грохоте пешеходных мостиков-переходов, вибрирующих от движения поездов, и смешавшись с бурным потоком людей и автомобилей, заполняющих улицы, он рискует с ходу попасть под град бравурных военных маршей и пламенных патриотических воплей группы правых экстремистов. Взобравшись на ощетинившиеся императорскими флагами и громкоговорителями небольшие автофургоны, эти одетые в форму воинственные молодые люди, которым грезятся самурайские мечи и кровь, выкрикивают лозунги в поддержку довооружения страны и изрыгают проклятия в адрес коммунизма. Шум, производимый ими, не соответствует практически полному отсутствию интереса к ним у прохожих. Но, поскольку их хорошо финансируют, ультраправые продолжают упорно разъезжать по улицам города под звуки военных маршей былых времен. По иронии судьбы на той самой площади Сибуя, где Судзуки приходится, работая локтями, пробиваться сквозь толпу, сверкает гигантское электронное табло, на котором отображены данные об уровне уличного шума скорее ради информации как таковой, чем для того, чтобы повлиять на психологию людей, потому что именно на этой площади, где прохожим напоминают о нарастании «шумового загрязнения» окружающей среды, так любят демонстрировать силу своих голосовых связок группы болельщиков бейсбола, учащихся колледжей или просто разгулявшихся пьяниц.
Отсюда наш герой может добраться в свою контору двумя путями. Он может пойти пешком — по торговым улицам, где из каждого магазина громкоговорители обрушивают на прохожих нескончаемый поток рекламных объявлений... Либо он может спуститься в метро, где все же менее шумно.
И наконец, последний этап перед работой — Судзуки заходит в кафе. Здесь его ожидает в качестве, так сказать, бесплатного приложения музыка. «Это делается как для создания уютной атмосферы, так и для того, чтобы перекрыть шум голосов посетителей»,— говорит один из завсегдатаев. Интересно, что изобретут для того, чтобы перекрыть, в свою очередь, эту музыку?
Возможно, что в бюро, где работает Судзуки, царит необычайная тишина, но скорее всего это окажется небольшое переполненное людьми помещение, где слишком много телефонных аппаратов и где рядом, на высоте пятого этажа, проходит автомобильная эстакада.
В полдень, на время обеда, и вечером, закончив работу, наш герой вновь отважно окунется в непрекращающийся городской шум, к которому еще добавится много всяких звуков исключительно активной здесь ночной жизни.
Возможно, он зайдет в одно из шумных кафе, чтобы перекусить и поговорить с коллегами своего ранга о методах повышения производительности или качества работы. И он будет пить, нередко до сильного опьянения.
Возможно, он предпочтет пойти развлечься в «патинко» — зал игорных автоматов и будет как загипнотизированный следить за позвякивающими стальными шариками. Это своего рода маленький Лас-Вегас: в Японии функционирует более 10 тысяч залов «патинко», а в каждом зале насчитывается в среднем по 200 автоматов.
Оглушительная игра, но все же не настолько, как «караоки» — новое ночное развлечение для тех, кого мучает избыток энергии. Как здесь часто случается с новыми модными увлечениями, оно распространилось моментально: число баров и кабаре, которые ввели у себя «караоки», исчисляется уже тысячами. Нет числа последователям этой моды так же, как и поступающим в связи с этим жалобам, большей частью остающимся без ответа. «Караоки» — это возможность для любого из посетителей, как правило, к концу вечера, когда уже выпито достаточное количество сакэ или виски, чтобы придать храбрости и затуманить мозги, публично исполнить какой-нибудь романс или песню. Правда, все это скорее похоже на рычание, чем на пение, но главное, что для этого требуется совсем немного: маленький оркестрик или даже всего лишь магнитофонная пленка с записями мелодии и микрофон. Успех гарантирован.
С осипшим голосом и слегка заплетающимися ногами наш г-н Судзуки, проведя очень насыщенный день, ввалится в последнюю электричку или в первое подвернувшееся такси, чтобы вернуться домой, где его ожидает несколько часов заслуженного отдыха (если только рядом с его домом нет, например, бара с «караоки»). А утром все начнется сначала.
Спокойной ночи, г-н Судзуки!