Мемуары моей бабушки. «Сергей-воробей…»

[carabaas]

С одной девочкой из нашего пансиона , русской Валей я дружила. Иногда она ходила с нами к морю, иногда мы вместе собирали чернику в лесу и весело возвращались домой с полными корзинами крупных ягод и черными лицами и языками.

Были еще дети в пансионе. Но кроме Вали, запомнились только две сестры, близнята, армяночки  Женя и Маня. Они были старше нас, им было лет по 12. Женя была вертлявая, веселая, живая, похожая на обезьянку. Маня была спокойная, красивая и до того приветливая, что хотелось всегда быть возле нее и всегда приласкаться к ней.

Днем этих всех ребят не видно, то ли они сидят в комнатах, то ли ходят на прогулку с мамами. А вот по вечерам, после ужина и играли в игры, в которые играют все дети, на всей Земле.

Но вот северные белые ночи меркнут и августовские вечера уже совсем темные, как на Украине.

И тут вступает в силу излюбленная игра детей всего мира – жмурки.

В усадьбе много кустов, деревьев и прятаться есть где. В игру вступают все от самых маленьких, пятилетних до «больших» 13-ти летних.

Есть в нашем пансионе кадет Сергей. Он держит себя очень независимо, дружит с какими-то двумя мальчиками из соседнего двора, на нас, девчонок, не обращает никакого внимания. Но, когда затевается игра в жмурки, он немедленно включается в неё. Как-то получается, что почти всегда он жмурится. Мы его дразним, перебегая из засады в засаду: «Сергей-воробей, не гоняй голубей, а гоняй галок!»

Ну, а уж, когда он кого-нибудь поймает – спуску не дает. Тянет за косы, крутит руки. Особенно достается армяночке Мане. Пойманная она страшно визжит, и мы все выскакиваем из своих убежищ, бежим к ней и тоже визжим.

Сергей бросает в наш адрес что-то вроде «Ну и дуры, девчонки» и вдруг хлопает в ладоши: «…три, четыре, пять – я иду искать» И мы мигом разбегаемся в разные стороны.

А днем он опять принимает свой независимый вид и мы смотрим на него, как на незнакомого. Разве что кто-нибудь из самых маленьких пискнет ему вослед: «Сергей-воробей…»

Но он не удостаивает его вниманием и идет дальше, по-видимому к своим дружкам из соседнего двора.